ВладимирТокмаков: «Сбор трюфелей накануне конца света»
Владимир Токмаков представляет свою новую книгу "Сбор трюфелей накануне конца света" в Арт-галерее "ШЛЯПА" (Барнаул).
Беседу о книге на радио можно послушать ЗДЕСЬ,
Алтайский писатель Владимир Токмаков
ответил на ВСЕ вопросы о "трюфелях" и конце свете
Очевидцы утверждают, что за последний месяц Барнаул - столица Алтайского края, а в императорские времена один из главных центров по добыче меди и серебра, стал чуть ли не основным местом по добыче "трюфелей".
Всему "виной" новый роман писателя Владимира Токмакова, раскрывающий тайны исторических событий и мест города, где есть даже подземелье, вход в которое можно обнаружить лишь добыв секретный архив горного инженера царской эпохи по фамилии Бэр, похороненного на Нагорном кладбище.
Мистика и реальность. Где что? Об этом наверняка знает автор городского бестселлера "Сбор трюфелей накануне конца света" Владимир Токмаков, готовый ответить на ВСЕ вопросы читателей информационно-аналитического портала News22.ru в нашей рубрике "Трибуна".
- Вы издали неформальный путеводитель по «Барнаулу мистическому». Вы действительно считаете, что так можно сделать Барнаул туристически привлекательным?
- С помощью одной книги никакой город туристически привлекательным не сделаешь. Нужно лет пять-шесть работать на этот имидж, активно его продвигать, придумывать соответствующие фишки, креативные ходы, издавать книги, путеводители, фотоальбомы о параллельном, неизвестном, мистическом, таинственном Барнауле. То есть постоянно генерировать идеи!
Нужна концепция, программа совместных действий, поддержка коллег-журналистов, экскурсоводов, людей, неравнодушных к истории города, продвинутой молодежи и т.д. Тот же административный ресурс – только он ни в коем случае не должен преобладать, тут, так сказать, надо постараться высвободить «энергию и фантазию масс». А если местные писатели подхватят идею и напишут серию увлекательных и талантливых романов-триллеров, действие которых разворачивается о Барнауле – то вот тогда мы и сделаем город «туристически привлекательным». Мы – а не только я.
- Вы можете привести примеры успешности подобных туристических проектов?
- Есть много городов, у которых не такая богатая история, но они известны на весь мир благодаря каким-то ярким, удивительным легендам. Некоторые из этих легенд экранизированы уже на несколько раз. Я обычно как пример привожу историю небольшого американского городка Салем. Он получил известность благодаря истории так называемых салемских ведьм, которая произошла здесь в конце XVII века. Сегодня посмотреть на эти места приезжают сотни тысяч туристов со всего мира. Так одна единственная история стала источником дохода для целого города.
В последние годы в Барнауле было немало разговоров о концепции туристической привлекательности города, о «культурной столице Юга Сибири». Я попробовал написать путеводитель по мистическому, параллельному, неизвестному Барнаулу – так получился «Сбор трюфелей накануне Конца света». И в мировой литературе есть подобные примеры. По принципу путеводителя по Темзе Джеромом К. Джеромом написал «Трое в лодке, не считая собаки». А «Путешествие Нильса с дикими гусями» - это путеводитель по Швеции.
- Если бы у вас была возможность, что бы вы сделали для того, чтобы город был интереснее, оригинальнее, отличался бы от других городов?
- В первую очередь восстановить то, что еще не утрачено. Как минимум нужно поставить бюсты (я уж не говорю про памятники!) тем великим людям, имена которых связаны с Барнаулом, и которых знают во всем мире. Это и Рерих, и Достоевский, и Акинфий Демидов. Это имена-бренды, на которые, как мотыльки на огонь, полетят туристы, фанаты, поклонники. Но вокруг этих именно нужно сочинить красивые, увлекательные истории. Много чего интересно можно рассказать по поводу приезда в Барнаул в 1928 году Сталина. А Вольф Мессинг? А масоны и пропавшее золото? А мумия Ленина и катакомбы под городом? Акинфию Демидову точно нужно поставить памятник, как основателю города. Смешно же – в Барнауле пять памятников Ленину, который никакого отношения к Барнаулу не имел, и ни одного человеку, благодаря которому наш город появился. Нужно срочно восстанавливать «сердце города» - серебро-плавильный завод. Мои знакомые, приезжая в наш город, спрашивают: покажи нам, откуда ваш город пошёл? А что показывать? Зеленый забор с убогой рекламой?
- Можно ли сделать карьеру писателя в провинции?
- Нет. Можно писать книжки, издавать их за свой счет и пытаться продавать. Так сложилось исторически, что состояться как писатель, можно только в Москве – там издательства, журналы, центральное ТВ и прочее. Без этого сейчас никак. У нас на Алтае сегодня живут и работают интересные и талантливые поэты, прозаики, драматурги. Они очень разные, Александр Строганов и Андрей Коробейщиков, Михаил Гундарин и Наталья Николенкова, Елена Ожич и Дмитрий Мухачев, Елена Гешелина и Фарида Габдраупова, Владислав Пасечник и Константин Гришин, Александра Вайс и Александра Малыгина... А многих ли из них знает читающая публика в Барнауле, я уж не говорю о всей России? А ведь они не менее талантливы чем те авторы, которые регулярно печатаются и издаются в Москве.
- Что происходит сегодня с литературой в провинции?
- В провинции литературный процесс – это сейчас занятие для пионеров и пенсионеров, увы. То есть для тех, у кого есть свободное время. Это любительство не более и не менее. Значимые события, конечно, происходят, но крайне редко. Более-менее держатся на плаву проекты, издания, издательства поддерживаемые властями. Всё остальное – самодеятельность, как правильно кто-то сказал «время дилетантов». Каждый сам себе писатель, критик, редактор и издатель. Но настоящая культура всегда ведь существует параллельно – а иногда даже перпендикулярно – власти. Да, есть так называемая официальная литература, таких Александр Куприн называл «платные патриоты».
- Насколько сложно издать свою книгу в провинции?
- Сложно написать хорошую книгу, издать несложно – были бы деньги. В нашем регионе, например, есть губернаторские гранты на издание художественных произведений. Но пройти через «сито» отборочной комиссии, если ты не пишешь в традиции Шукшина, и прочих «деревенщиков», очень сложно. Остается вариант за счет спонсоров. Но тут еще встает вопрос реализации, распространения тиража. Неслучайно сегодня всё больше авторов выставляют свои книги на интернет-сайтах. Это намного удешевляет и упрощает процесс выхода книги к читателю. Хотя лично я, допустим, представитель бумажной книжной культуры, я привык листать бумажные страницы, и испытываю восторг от хорошо издано фолианта.
- В «Трюфелях» большая часть действия происходит в центральной, старой и нагорной частях города. Связано ли это с тем, что другие районы Барнаула безлики и ничем не примечательны, не представляют никакого интереса с исследовательской точки зрения?
- В общем, да, эта проблема всех городов, даже Москва и Питер постепенно теряют старые кварталы. Я писал «неформальный путеводитель», и мне были нужны какие-то исторически привлекательные, загадочные места города. Старый город уходит – особенно страдает деревянная архитектура, самое время создавать в Барнауле Музей деревянного зодчества. Это кстати, хорошая и здравая идея. Через двадцать лет детям, городские деревянные усадьбы, их внутреннее убранство будут показывать только там. Хотя в однообразной серой унылости спальных районов, их демонической похожести и повторяемости, дурной бесконечности, есть что-то невероятно жуткое и инфернальное. Это тоже моя тема.
- Работая в Барнауле, герой романа постоянно изнывает от сильной жары? Обладает ли погода в данной ситуации символизмом? Проводится аналогия с пеклом ада?
- Да конечно! Я постоянно подчёркиваю, что в городе стояла аномальная жара, пекло – это тоже отклонение от нормы, что-то необычное и странное, что должно было насторожить жителей и главного героя. Я описывал реальное лето 2012 года, когда в регионе была небывалая засуха – впервые за последнее столетие. Такой невероятный фон должен был подчеркнуть необычные события самой книги.
- Как вы собирали легенды, истории, байки о Барнауле, вошедшие в ваш «неформальный путеводитель»?
- И журналист, и писатель должен уметь больше слушать, чем говорить. Еще у него должно быть много знакомых из разных социальных групп и сфер жизни – потому что неинтересных людей нет. Материл для «неформального путеводителя» я собирал, считай, всю жизнь. Разговаривал со старожилами, историками-краеведами, перелопатил сотни домашних архив и библиотек, не вылезал из редких фондов, списывался с людьми, упрашивал, если надо – покупал информацию. Я могу подтвердить большинство приведенных мной фактов – даже тех, что выглядят фантастично. У нас ведь как всегда было – легенды, байки, городские истории уходят вместе с поколением. Умерли люди – и всё, если никто не записал – никто ничего не помнит.
- Как Вы наткнулись на легенду о городских катакомбах и Белокаменном тупике?
- О подземном городе писали многие. Связывали её кто со староверами, кто с чудью,ушедшей под землю, кто с потайными мастерскими, где тайно чеканились монеты из демидовского золота и серебра. Тут важно было добавить что-то своё. Я узнал историю о сгоревшем полностью во время страшного барнаульского пожара в мае 1917-го Белокаменном переулке. Это была самая богатая и самая красивая улица Барнаула. И есть легенда, что в полнолуние эта улица таинственным образом появляется вновь. Попав на неё, можно уже никогда не выбраться назад, заблудиться и исчезнуть навсегда – улица заберёт тебя с собой. Мой хороший знакомый, журналист Иван Фомин сейчас пишет историко-фэнтезийный роман «Метлономы». У него в книге также фигурирует Белокаменный тупик, и действие проходит, в том числе, в одном из особняков расположенных на этой заколдованной улице.
- В «Трюфелях» присутствует тема городских чудаков и сумасшедших, которые, как и большинство героев романа имеют реальные или собирательные прообразы. Со многими ли настоящими городскими сумасшедшими Вам довелось пообщаться? Какую роль они играют в жизни города?
- Городские чудики, сумасшедшие – это неотъемлемая часть городской жизни. Они делают его особенным, неповторимым, странным. Ну как с ними общаться? Только наблюдать. Общаться приходилось с людьми странными, неожиданными, непохожими. Сложными по душевной организации, характеру, неповторимыми и уникальными. Они для обычных людей тоже выглядят как сумасшедшие. Но это не так. Они есть золотой фонд любого города, носители его культуры, тайн, именно они обладают креативным, неожиданным мышлением, причем в любой области. И они, конечно же, стали главными героями моего романа.
- Как Вы относитесь к творчеству Харуки Мураками? Мне показалось что роман «Сбор трюфелей накануне конца света» имеет определённые параллели с книгой «Страна чудес без тормозов и конец света»? В первую очередь повествование о герое оказавшемся, в причудливом городе, где реальность переплетается с магией, происходящее зачастую кажется иллюзией, и побег можно совершить только прыгнув в бездну.
- Харуки Мураками, как и Миларад Павич и Умберто Эко, в числе моих любимых писателей. Они показывают, как можно работать на стыке массовой и элитарной литературы. Говорить просто – о сложном, незаметно для читателя подводить его к вечным вопросам бытия, жизни и смерти, к проблеме выбора, смысла жизни и многом другом. А искать параллели и заимствования, особенно в эпоху постмодернизма, дело бессмысленное – все основные литературные сюжеты уже есть в Библии. Я обычно ставлю себе недосягаемую задачу, придумываю невероятную фабулу, а потом говорю себе – ну что, сможешь сделать так, чтобы все концы с концами сошлись? И все ночи, выходные и праздничные дни теперь твои.
- Вы в книге написали о некой «шукшинизации», что вы имели ввиду?
- Просто Шукшина у нас в крае стало слишком много. Знаете, если кого-то чем-то перекормить, то потом наступает естественное отторжение. С одной стороны Шукшин это бренд. Но он никак не бренд Алтайского края, это один из брендов страны. Это же не история с Виктором Астафьевым, который всю жизнь прожил в Красноярском крае, и действительно сформировал вкруг себя и определенную традицию, и круг единомышленников, и можно сказать даже школу.
Поэтому Шукшина, мне кажется, сегодня насаждают искусственно. В Барнауле есть и театр его имени, и улица, и памятник замечательный, и много-много еще чего! А он даже ни разу не был в нашем городе. Объезжал его стороной. Почему? Поинтересуйтесь сами, это известная история. Я отношу себя к писателям городской культуры, и мне это культивирование «писателей-деревенщиков», как живых так и умерших, совершенно не нравится.
- Лавкрафт говорил, что самые удивительные вещи происходят в глубинке. Подальше от толп людей и шума мегаполисов. Согласны ли Вы с этим утверждением?
- Лавкрафта я очень люблю, хотя, как писатель он ужасен: язык его беден, скуп, примитивен, стиль суховат и однообразен. Но у него была невероятная фантазия! И он показал пример, как из ничего, из незначительных местных историй можно создать грандиозную мировую мифологию! И Лавкрафт и Стивен Кинг, и режиссер Дэвид Линч, создатель «Твин Пикса», заметили эту особенность – самые фантастические, страшные и удивительные истории, самые странные герои живут в небольших, затерянных городках. Там гнездится зло обывательщины, серости и мещанства. Там происходит борьба за каждую душу между Богом и Дьяволом.
Лавкрафт всю свою недолгую жизнь прожил в небольшом провинциальном городке. При жизни опубликовал несколько рассказов во второстепенных журналах, печатающих фантастику и приключения. А сейчас это целый отдельный пласт американской литературы, это армия подражателей и продолжателей традиции, мифологии, это бесконечные невероятные экранизации, это переводы на все языки мира. Как говорится, пример удачного литературного проекта, грамотного промоушена и маркетинга.
- Сильно ли на Ваш взгляд изменились нравы уездного города со времён Гоголя?
- Практически нет. Все типажи, какие были определены Николаем Васильевичем в «Мертвых душах» и «Ревизоре», здесь присутствуют. Только теперь они ездят на иномарках, и взятки берут в валюте. Я в своем романе постарался показать эти типажи во всём провинциальном многообразии и в современном антураже. Они такие же, только, может быть, еще более деградировали, стали еще более примитивны, глупы, подлы, жадны и циничны.
- Когда дочитывал книгу, наткнулся в местных СМИ на интервью с одним известным молодым барнаульским бизнесменом. Он справедливо утверждал, что в Барнауле, да и в Сибири в целом, заведения (как, например, клубы и розничные сети) живут не долго. Примерно 3 года. Затем нужен ребрендинг и серьёзные обновления, иначе заведение быстро деградирует. В Европе и европейской части России, возраст наоборот только положительно сказывается на имидже города и заведений, расположенных в нём. Почему в Сибири так тяжело «пустить глубокие корни»? Почему все попытки нащупать какую-то связь с прошлым (неважно горнозаводским или аборигенным алтайским) так вялы, а зачастую скучны и нелепы? Неужели люди до сих пор подсознательно рассматривают Сибирь и Алтай, как колонию, а жизнь в их понимании всё равно в Спб, Москве и Краснодаре?
- Думаю, что пока мало что изменилось со времен написания знаменитой книги Николая Ядринцева «Сибирь как колония». Один из моих героев в этой связи говорит: «Пока у нас будет только один город, где можно зарабатывать деньги – в стране никогда не наступит гражданский мир. Мы, сибиряки, ничего не должны государству, а государство, если оно хочет сохранить Сибирь и Дальний Восток – должно нам всё!
Люди, которые живут в Сибири, обязаны получать зарплату, как в Москве, а в Москве пусть получают, как в Сибири. Вот тогда за Уралом будет не отток, а приток населения». Да и сами аборигены не очень-то интересуются своей культурой и историей, они безразличны к облику города, к тому, как варварски застраивается, например, центр Барнаула. Здесь либо сказывается отрицательная селекция – лучшие и талантливые уезжают в центр, а их место занимают переселенцы, либо менталитет провинциала-сибиряка такой – он мало интересуется тем, что в нем самом и вокруг него. Он просто тупо выживает в суровых условиях.
- Тема религии в романе. Складывается впечатление, что Вам ближе буддизм, чем христианство?
- Как писателю мне интересны все религии. Просто буддизм не так категоричен как христианство или мусульманство. Буддизм это больше философия, чем религия. И уж точно, буддизм терпимее к людям и миру. Как говорит еще один мой литературный герой, к сожалению, религии не объединяют, а разъединяют людей. Так происходило несколько тысяч лет назад, так происходит и сейчас.
Владимир Николаевич ТОКМАКОВ родился 14 августа 1968 года в Барнауле.
В 1986-1988 годах служил в погранвойсках, работал военкором в газете «Пограничник на Тихом океане». В 1994 году закончил Алтайский государственный университет (факультет журналистики). Публиковался в журналах "Наш современник", "День и ночь", "Новая Юность", "Арион", "Сибирские Афины", "Ликбез", и др., в антологиях и коллективных сборниках Барнаула и городов Сибири.Автор семи сборников стихов: «Аромат девушки за каменной стеной» (1995), «Двойное дно» (1997), «Гадание на верёвке повешенного» (1997),«Боязнь темноты» (1999), «Без лишних слов» (2003), «Вольный стрелок» (2008), «Личное дело» (2012). Участник поэтического фестиваля "Весна Притомья" (Кемерово, 1990), Первого и Второго Всесибирского съезда молодых писателей (Томск, 2000, 2003), Первого и Второго Форума молодых писателей России (Москва, Липки, 2001, 2002). Публиковался в антологии «Топ-20 лучших поэтов России» (США, Нью-Йорк, 2010).
Выпустил три романа: «Детдом для престарелых убийц» (Барнаул, 2001, переиздан в Санкт-Петербурге, в издательстве «Амфора», серия «Поколение Y», 2002), «Настоящее длится девять секунд» (Барнаул, 2005), «Сбор трюфелей накануне Конца света».
Член Союза российских писателей, Союза журналистов России, Русского ПЕН-центра. Работал в «Вечернем Барнауле», «Алтайской правде», «Российской газете-Барнаул», на телеканале «Катунь24». Имеет краевые, окружные и общероссийские журналистские награды. Женат, воспитывает двух сыновей.
ИСТОЧНИК: News22.ru