Очень ценю Николая Аркадьевича, его объемный и глубокий взгляд на литературный процесс. Ну и трепет испытываю, ибо делала первые шаги в переводе и начинала печататься в ИЛ как раз в те годы, когда он руководил журналом.

В ПЕНе я тоже новобранец — вступила полтора года назад. Заранее оговариваю для тех, кто знает формальные корни ПЕНовского конфликта: вступила с тремя рекомендациями (Солонович, Кружков, Чхартишвили) и изрядным списком публикаций (> 40). Впрочем, если подходить к организации с критериями времен Голсуорси, я, конечно же, не вписываюсь. Литератор? Да. Писатель? Нет. И уж тем более, не великий писатель. Я просто переводчик.

Штука в том, что мир не стоит на месте. Литературные посиделки, по которым ностальгируют литераторы, причем не только седовласые, можно устроить в любой момент без всякой формальной организации и финансирования, просто вскладчину. А вот ПЕН, позиционирующий себя как правозащитная писательская организация, изначально имел иные цели и функции и, безусловно, должен иметь их сейчас. Потому что иначе он выродится в чаепития людей, которым, строго говоря, никакая организация для создания текстов и профессионального общения не нужна. Каждый из нас пашет свою делянку, и мы, конечно, рады, когда коллеги заглядывают на огонек и читают наши тексты, но тиражи определяются не этим. Возможно, кому-то нужен профсоюз, однако функций социальной защиты ПЕН на себя не брал никогда.

Тогда для чего же он нужен? Да, для правозащиты, как и было объявлено. Особенно в России, где, как ни крути, "поэт... больше, чем поэт". Я во многом согласна с Анастасьевым. Лучше него никто не опишет историю вопроса. Кстати я - человек компромисса, это профессиональная мозоль, ибо перевод — всегда компромисс.

Но я точно знаю, что вот тут Николай Аркадьевич лукавит. Оправдывая ненужность правозащитной деятельности писателей в современном мире, он пишет "...законные тревоги отцов-основателей заметно утратили свою остроту". Ой ли? Может, он смотрит на планету с какой-то небожительской высоты? Неужели он не видит, не чувствует, что в России (бог с ним, с миром) вызовы сегодняшнего дня и нового века требуют от литератора гражданского мужества? Потому что здесь сейчас непросто и небезопасно даже "to call a spade a spade". А слово литератора в России по-прежнему дорогого стоит. Так повелось.

Николай Аркадьевич, а чай я у себя на кухне пью. Заходите в гости, буду очень рада.

P.S. Упорно пишу "литератор", поскольку PEN расшифровывается как poets-essayists-novelists (дословно: поэты - публицисты/журналисты - произаки). Однако, Международный PEN идет в ногу с объективным литературным процессом, и теперь, по уставу, в него входят все пишущие не "в стол" люди. Блогеры, например. И редакторы с издателями.