Марина Кудимова

По поводу событий в ПЕНе. Взрослые люди, составляющие Исполком, приняли взрослое решение. Происшествие затронуло сердца 30 с небольшим соратников пострадавшего. Это значительно меньше, чем отреагировавших на вести из якутского интерната, где у стариков элементарно воруют еду. Значит, мы приходим в себя и учимся расставлять приоритеты, что отрадно. Но это больше, чем при соввласти. Следом за Л. Чуковской вышел из СП один человек – Вл. Корнилов. Следом за Евгением Поповым – двое: Лиснянская и Липкин. Все они, скажем мягко, кое-что теряли. За Пархоменко потянулись трое, а пока писала, подоспела Алексиевич и еще несколько отважных. Растут в среде литераторов ряды борцов, да мельчает, т. ск., субъектность борьбы. Пострадать за други своя и попиариться за них же - не одно и то же ни на каких весах, кроме подкрученнных.

Вспомним, чем чревато было исключение Евг. Попова за участие в «Метрополе». Непечатанием. Хождением под статьей о тунеядстве. Статусом «невыездного», а то и лишением гражданства – как повернется. Про медпомощь и другие социальные блага, которые предоставлял СП СССР, молчу, чтобы не показаться мелочной.

А чем рискуют после назидательно-воспитательной меры, примененной к ним, Пархоменко и др.? Пиару нагнали высотой с цунами и, возможно, гринкард будет легче оформить. Сильно ли дерзают те, кто двинулся – или еще двинется - следом за ним «из солидарности»? Большинство проживает за рубежом, а кто там будет особо разбираться в произошедшем? Санкции – и точка! В мире происходит ныне много куда более страшного по последствиям. Войны, взрывы и наезды грузовиков на людей. Королева то ли скончалась, то ли…

Больше года все в ПЕНе терпели "ради мира" и "преодоления раскола" поношения, оскорбления и всяческую беспардонность. Либеральная «фракция» образовалась задолго до последнего инцидента, и протестовали ее члены по любому поводу, как им и положено. Остальные же терпели, терпели – и не вытерпели. А если сам страдалец на то и рассчитывал, то сие совершенно не интересно за очевидностью. Школярам известны методы нарывания на выгон из класса, когда курить охота и пива.

Представим следующее. Случайного человека кто-то привел на семейное сборище. Специально или невзначай, неважно. И этот незваный гость начинает обрывать занавески, стаскивать со стола скатерть вместе с посудой и обкладывать собравшихся по матери. Наконец его выводят за дверь. Он пишет заявление о причинении ущерба здоровью и грубом насилии. Друзья хулигана снимают на камеру обыденную жизнь семьи в тапках и выставляют на всеобщее обозрение, так чтобы лучше видно было, что тапки не новые, при этом крича о свободах и правах – исключительно своих и жалобщика.

Забавны претензии несогласных к стилю протокола заседания Исполкома. Как будто протокол - это сонет Шекспира. Он им и «советский», и «фарисейский», и какой-то там еще, не менее ужасный. Но половину текста составляют выписки из Устава ПЕН-Центра, по которому вступали в организацию все протестующие. Значит, даже не заглянули? Не до того было вступаючи? Или в бытность в комсомоле не голосовали за коммюнике в поддержку 218-дневной голодовки д-ра Хайдера, требуя сперва отточить стиль, чтоб не хуже Набокова?

Были ли просчитаны все последствия «непопулярного» решения принявшими его, включая реакцию Лондона, куда уже полетела депеша сочувствующих, и чем сердце потерпевшего успокоится, обсуждать смысла не имеет. Просчитывание почти всегда ведет к откладыванию поступка и заматыванию решения, а будущее от нас сокрыто, но, будем думать, светло и прекрасно.