На 93-м году жизни скончался Юз Алешковский, легендарная личность, поэт и прозаик, член Русского ПЕН-центра с 1995 года. Приносим наши соболезнования родным и близким Юза Алешковского. Светлая память.

В 2019 году, к 90-летию Алешковского был приурочен выпуск авторской программы Александра Гениса на Радио Свобода, где он рассказывал о своём друге:

«В нашем, да и в следующем за нами поколении песню Алешковского "Товарищ Сталин, вы большой ученый" знали все, причем и тогда, когда она казалась народной и не имела автора. Понятно, что в 1979 году приезда в Америку Юза мы ждали с нетерпением и восторгом. Короля играет свита, и в этом случае ее роль исполняли выдающиеся авторы. Жванецкий им восхищался. Битов считал, что Алешковского надо печатать в "Литературных памятниках". Ну а Бродский, который умел быть суровым, как это известно на примере его жесткого отзыва о романе "Ожог" Аксёнова, дал Алешковскому лапидарную оценку, которую можно высечь на памятнике: "Моцарт языка".» https://www.svoboda.org/a/30158220.html

В 2001 году Юзу Алешковскому была присуждена Пушкинская премия немецкого Фонда Альфреда Тёпфера, и он приехал в Москву. На вручении премии слово о своем друге сказал Андрей Битов: «Пушкину свойственны свобода и гармония. И, что может показаться парадоксальным, совсем с другого конца, Алешковский - удивительный моралист и гармонист, он именно изо всех сил отстаивал права жизни, свободы внутри совершенно искаженного жизненного пространства. Пушкин сам был человеком свободным в языке, прямо скажем, и пользовался ненормативной лексикой, сколько хотел. Я думаю, что он бы услышал в его ненормативной лексике ту гармонию, которая победила чудовищное обращение с русским языком… Так что, вполне пушкинское усилие совершил Юз Алешковский в русском языке.»

Сам Юз на вопрос, как он чувствует себя в роли лауреата Пушкинской премии, ответил: «Я польщен. Мне приятно все, что связано с этой премией, не буду уточнять. Я лишен был с детства Маньки Величкиной - мании величия - и поэтому никаких особенных ощущений, ни комплексов, ни заслуг перед литературой. Наоборот, для меня это неожиданность, поскольку я сам себя всегда считал, если не маргиналом, то человеком, не участвующим в официальном литературном процессе.»