9 апреля отмечает юбилей член Русского ПЕН-центра с 2001 года Ольга Андреевна Кучкина - поэт, прозаик, журналист, драматург. А еще воплощение женственности и неувядающей красоты, неравнодушный человек с активной гражданской позицией. От всей души желаем Ольге Андреевне доброго здравия и хорошего настроения!

Леонид Зорин замечательно сказал о ней: «Слитность писательницы и героини - почти абсолютна, все ее творчество наполнено тем же самым чувством, которым мечена ее жизнь. Чувство это - неутоленность. Должно быть, поэтому ее проза так похожа и на ее поэзию, и на ее драматургию - такая же жгучая и страстная.»

Ольга Кучкина окончила факультет журналистики МГУ, была обозревателем газеты «Комсомольская правда». Заслуженный работник культуры РСФСР. Член Союза журналистов, Союза писателей Москвы. Академик РАЕН. Действительный член Академии Российской прессы. На канале НТВ вела программу "Время «Ч» (1995—1999), где её собеседниками были Олег Чухонцев, Белла Ахмадулина, Юнна Мориц, Фазиль Искандер, Евгений Светланов, Евгений Колобов, Леонид Филатов, Инна Чурикова, Анатолий Васильев, Отар Иоселиани, Алексей Козлов, Григорий Явлинский, Егор Гайдар и многие другие.

Ольга Кучкина - автор более 25 книг прозы, сборников статей и интервью, поэзии, драматургии. Печаталась в журналах «Театр», «Современная драматургия», «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Дружба народов», «Нева», «Континент», «Арион». Постановки спектаклей осуществлены в России, США, Франции, Англии, Японии и других странах.

24 марта исполнилось 75 лет Владимиру Александровичу Потресову - писателю, журналисту, учёному, путешественнику, члену Русского ПЕН-центра с 2009 года. От всей души поздравляем юбиляра и желаем творческого долголетия, новых открытий в исторических изысканиях и, конечно, здоровья!

Владимир Потресов не сразу стал гуманитарием, он окончил Московский институт электронного машиностроения и защитил диссертацию на тему «Разработка модельного комплекса для исследования и оптимизации больших информационных систем».

С 1982 года Владимир Александрович переключился на журналистику, работал корреспондент отдела литературы журнала «Огонёк», в «Литературной газете», газете «Век», журнале «Наше наследие» и других периодических изданиях. А в 2000 году основал издательство «ПАЛЬМИР».

Начиная с 2014 года, издательство выпускает серию книг «Город нашего детства» на основе снимков из фотоархива  отца Потресова - Александра Сергеевича 1940-х—1960-х годов.

Владимир Потресов - один из основателей «Музея истории экспедиции АН СССР по уточнению места Ледового побоища 1242 года» в деревне Самолва Гдовского района Псковской области, вошедшего в 2015 году в состав экспозиций Частного учреждения культуры «Историко-культурный центр "Самолва"» (учредитель – профессор А.В.Шмид). С 2015 года Потресов работает директором ИКЦ «Самолва».

Владимир Потресов – автор, составитель и издатель ряда сборников: "Художник, судьба и Великий перелом"( М., АиБ, 1998, М., Пальмир, 2000); "Сто десятая" (М., Пальмир, 2009. Премия им. Д.С.Лихачева, 2009); "Яблоновский С. Избранное в 3 томах", М., 2010 (Национальная премия «Лучшие книги и издательства-2010»).

Он автор многих книг исторической тематики, вот некоторые из них: «Тайна Вороньего Камня»; «Дилогия о неприкаянных». Книга 1. «День неприкаянных».  Книга 2. «Поступь олигарха». — Великие Луки: Изд-во Сергея Маркелова, 2013, 2014; « Рассказы Старого Арбата»; «Боблово и его обитатели. 1865—1920»; «Тако в нас написано в летописцех», сборник публикаций с постскриптумами, Великие Луки, Изд-во Сергея Маркелова, 2012; «Арбат нашего детства».  М.: Изд-во Мосархива, 2006. (Лауреат премии Ассоциации книгоиздателей «Лучшая книга года»).

ПАМЯТИ ИВАНА ШЕПЕТЫ (12.02.1956-24.03.2021)

Приморская культура понесла большую потерю: 24 марта ушел из жизни член Русского ПЕН-центра с 2007 года, известный приморский поэт, писатель, издатель, предприниматель и общественный деятель Иван Иванович Шепета. Приносим наши глубокие соболезнования родным и близким Ивана Ивановича. Светлая память.

Иван Шепета родился в Приморье в 1956 году. Окончил филологический факультет ДВГУ. Печатался в городских и областных газетах, журналах «Новый мир», «Советская литература», «Литературная учеба», «Дальний Восток», альманахе «Лучшие стихи года». Автор сборников «Заповедник» (1990), «Суровые стансы» (2005) и «Стихи как оправданье жизни» (2014). Всего Иван Шепета автор нескольких поэтических сборников и книг, множества публикаций в журналах, альманахах и прочих периодических изданиях. Стихи переводились на немецкий, польский, французский, испанский.

Иван Шепета был учредителем нескольких компаний, имел собственное издательство. Член Союза писателей России, Союза российских писателей, Русского ПЕН-центра.

А еще Иван Шепета много помогал приморским поэтам, писателям и художникам. Издавал их книги, покупал картины и просто помогал материально.

«Приди на могилу, когда умру,

быть может, тогда про меня поймёшь,

каким романтиком был в миру,

где правит алчность, где всюду – ложь.

Где я как птица летал поверх,

но не в укор кому-то и не в пример,

когда в эфире среди помех

ловил мелодии чистых сфер.

В том мире, где человек бескрыл,

и я любовью любил земной…

В том мире счастлив с тобой я был,

а ты несчастна была со мной».

Иван Шепета

Фото: Сергей Леонов.

Вышел третий выпуск первого российского литературного видеожурнала «Вольное слово» за 2021 год. Этот номер стал уже десятым с момента основания журнала. За это время выпуски «Вольного слова» посмотрели ВКонтакте и на YouTube 150 000 раз, что говорит о живом читательском и зрительском интересе. Мартовский выпуск посвящён двум всемирным культурным праздникам – Дню поэзии (21 марта) и Дню театра (27 марта).

 Открывает номер фрагмент видеозаписи первого Дня поэзии в Театре на Таганке, состоявшегося 21 марта 2000 года – эта запись сделана телеканалом «Культура», а после того, как вы услышите и увидите Юрия Любимова, Андрея Вознесенского, Елену Кацюбу, Константина Кедрова, Михаила Бузника и Алину Витухновскую, вас ждёт встреча с одним из них уже на странице, записанной специально для нашего журнала. Михаил Христофорович Бузник, один из организаторов и участников первого Дня поэзии, делится своими воспоминаниями об этом вечере и размышляет об отличиях поэтических вечеров в России и в Европе.

 Поэзия представлена в этом выпуске журнала авторской страницей Зинаиды Варлыгиной, главного редактора «Вольного слова». Она читает свои стихи о поэзии и поэтах, в том числе – о своём любимом поэтическом поколении – поэтах-шестидесятниках. Большая часть звучащих в этом номере стихов вошла в книгу «Поколение нулевых», но также вы услышите и стихи, написанные уже после её выхода.

 Одной из самых интересных книг, вышедших в 2020 году, редакция нашего журнала считает «Оттепель: события» - уникальную хронику этой интересной и противоречивой эпохи, созданную Сергеем Чуприниным. В этом году книга и её автор были отмечены премией «Просветитель» в номинации «Гуманитарные науки». Специально для «Вольного слова» Сергей Иванович рассказал о том, как эта книга создавалась, о своём отношении к оттепели и шестидесятникам, а также о работе над продолжением – книгой «Оттепель: действующие лица».

Авторская фотостраница Татьяны Варлыгиной, художественного редактора «Вольного слова», посвящена Дню театра. Посмотрев её, вы увидите фотографии, сделанные на спектаклях костромского областного драматического театра им. А.Н.Островского – «Прощай, конферансье!», «Женитьба», «Пиковая дама» и «Ловушка для наследниц». Эти постановки можно назвать одними из самых удачных за последние 15 лет, в том числе, благодаря замечательному актёрскому составу: Эмиляно Очаговия и Ирина Аркадьева – настоящие легенды костромской сцены.

 Завершает выпуск новая рубрика «Фестивальный сезон», в ней вы познакомитесь сразу с двумя литературными фестивалями. Борис Бартфельд расскажет о литературном конкурсе-фестивале «Русский Гофман», проходящем в Калининграде, Татьяна Кондратова – о фестивале авторской песни, поэзии и малой прозы «Господин Ветер», который проводится в подмосковной Коломне. У наших пишущих зрителей есть возможность принять участие в этих фестивалях: приём работ на «Господин Ветер» продлится до 25 марта, а на «Русский Гофман» - до 1 апреля 2021.

 Приятного просмотра!

 https://www.youtube.com/watch?v=UFajecGGqL0

На 91-м году жизни в Петрозаводске скончался Народный писатель Республики Карелия, член Русского ПЕН-центра с 1991 года Марат Васильевич ТАРАСОВ. Наши искренние соболезнования его родным и близким.

Марат Тарасов - представитель поколения поэтов-шестидесятников, он дружил с Робертом Рождественским и Евгением Евтушенко. В те годы произведения Марата Васильевича звучали на радио и по телевидению, публиковались в газетах и журналах.

О своей дружбе с Робертом Рождественским он рассказал в написанной в соавторстве с Юрием Шлейкиным книге «Сын Веры. Роберт Рождественский и Карелия». Книга рассказывает о страницах жизни Роберта Рождественского, связанных с Карелией. Он учился здесь в государственном университете, опубликовал первые стихи и книги, стал членом Союза писателей. С Карелией связаны и его спортивные успехи — он был членом сборной команды республики по волейболу. Рождественский не терял связей с северным краем и после переезда в Москву, часто бывал здесь, выступал на творческих встречах, публиковал в местных газетах стихи, издал новые книги. Обо всем этом рассказывают его знакомые — сверстники, коллеги и ветераны спорта. Особый раздел составляют воспоминания матери поэта Веры Павловны.

За более чем 70-летнюю творческую деятельность у Марата Тарасова вышли десятки поэтических книг, большое количество публикаций в периодике, литературоведческих работ, переводов. Известны переводы Марата Тарасова на русский язык карельских писателей и поэтов. 14 лет он возглавлял Карельский союз писателей. Его творческий дар получил признание как читателей, так и профессионального сообщества: Марат Тарасов – Заслуженный работник культуры РФ, Заслуженный работник культуры Карельской АССР.

На 82-м году жизни в Пскове скончался Валентин Яковлевич Курбатов, известный писатель и литературовед, член Русского ПЕН-центра с 2016 года. Судьба подарила Валентину Курбатову возможность тесного творческого и личного общения с крупнейшими русскими писателями XX века. Его книги о Викторе Астафьеве, Валентине Распутине, Михаиле Пришвине, его эссе о творчестве Юрия Нагибина, Булата Окуджавы, Владимира Личутина, Константина Воробьёва сегодня являются истинным и порой единственным проводником современного читателя в мир идей, чувств и образов отечественной литературы ХХ века. В прошлом году Валентин Яковлевич стал лауреатом Государственной премии РФ за вклад в сохранение и развитие традиций русской литературы.

Светлая память.

Второй номер литературного видеожурнала «Вольное слово» за 2021 год – это более двух часов разговоров о литературе, истории, России.

Открывает этот выпуск рубрика «Записки Русского ПЕН-центра», в которой Екатерина Турчанинова рассказывает о главном литературном празднике – Международном дне писателя, который учреждён Международным ПЕН-клубом и отмечается 3 марта, а также знакомит с информацией к размышлению и пониманию ситуации, которая сложилась в последние годы в Русском ПЕН-центре. К сожалению, многие о ней просто не задумываются, а тем временем люди, неправомерно и намеренно выступающие от лица Русского ПЕН-центра, вводят в заблуждение тысячи россиян, распространяя различные, зачастую стилистически невыносимые и морально недопустимые тексты через СМИ и Интернет-порталы. Надеемся, что этот материал позволит всем желающим разобраться и сделать выводы.

Александр Тимофеевский, который появляется на страницах журнала уже в третий раз, в этом выпуске обращается к зрителям в качестве прозаика – он читает фрагмент своей автобиографической прозы, относящейся к периоду, предшествовавшему оттепели. Появление этого материала в журнале именно в февральско-мартовском номере символично: с датой 5 марта 1953 года связаны глобальные перемены в культурной и общественной жизни страны, поэтому прежде, чем говорить о них, следует вспомнить и предоттепельный период. Полностью этот очерк (и не только его) можно прочесть в его книге «Метаморфозы в Сиракузах», вышедшей в 2020 году в издательстве «Время».

В рубрике «В переделкинских переулках…» Антонина Искандер-Хлебникова рассказывает о своём муже, Фазиле Искандере, чей день рождения приходится на 6 марта. Посмотрев эту страничку, вы узнаете, как он стал прозаиком, ведь первоначально он писал стихи, кто повлиял на его творчество, как он со своей семьёй оказался в Переделкино. Кроме того, вы услышите стихи Фазиля Абдуловича из книги «Звёздный камень» и стихи Антонины Михайловны, посвящённые ему.

Встреча с настоящей русской зимой, снежной, вьюжной, красивой, ждёт вас на авторской фотостранице Татьяны Варлыгиной – вы отправитесь в виртуальную прогулку по занесённой снегом Костроме, увидите как широко известные архитектурные достопримечательности, расположенные в её центре, так и удалённые от главных улиц уголки.

На поэтической странице Зинаиды Варлыгиной в авторском исполнении звучат стихи разных лет, также объединённые зимней тематикой, ведь зима – самое, пожалуй, сказочное время года, в то же время ассоциирующееся у русского человека с родной страной.

Завершает февральский выпуск Светлана Самченко. Она рассказывает об истории празднования Дня защитника Отечества 23 февраля, поясняет, какие события легли в его основу. Этот материал должен быть интересен всем, кто интересуется историей России, а также хочет понимать взаимосвязь отмечаемых праздников с реальными событиями.

Приятного просмотра!

https://www.youtube.com/watch?v=lIUGNqzBc6Q

Литературный видеожурнал «Вольное слово» основан 13 июня 2020 года в Костроме. Главный редактор – Зинаида Варлыгина, художественный редактор – Татьяна Варлыгина.

Все выпуски доступны бесплатно на двух платформах, YouTube и ВКонтакте:

https://www.youtube.com/channel/UCVTDxaereM6qzwphjTjikRA

https://vk.com/volnoe_slovo

Электронная почта редакции: volnoe-slovo@yandex.ru

28 января исполнилось 75 лет члену Русского ПЕН-центра с 1995 года, прекрасному поэту, прозаику, переводчику и незаурядному художнику, одному из основателей СМОГа - Владимиру Дмитриевичу АЛЕЙНИКОВУ. От всей души поздравляем нашего давнего друга и желаем «крымскому отшельнику» богатырского здоровья и не иссякающей творческой энергии на долгие годы!

К юбилею уже вышло несколько публикаций, вот одна из них: Генрих Кранц «Пока Джульетта бреется»: https://svpressa.ru/blogs/article/287541/

Предлагаем вашему вниманию предъюбилейное интервью: с Владимиром Алейниковым беседует Юрий Татаренко.

– Вы давно в основном живете в знаменитом крымском уголке – Коктебеле, где толпы отдыхающих. Живете, по сути, отшельником. Нет ли тут парадокса? В свое время Ленин говорил, что нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Заметили самоизоляцию-2020, слышали вообще о ней? Где проще выживать поэту – в мегаполисе или келье?

– В Коктебель я впервые приехал в мае 1964 года – и сразу же понял, что когда-нибудь буду здесь жить. Потом, в течение двадцати семи лет, часто приезжал сюда. Хорошо знал Марию Степановну Волошину, Марию Николаевну Изергину, старых коктебельцев волошинского круга, различных ярких людей – и творческих, и представителей свободолюбивой интеллигенции. Эти дружбы и знакомства оказались долгими и прочными. Постоянно живу здесь с 1991 года – тридцать лет. В Москву приезжаю лишь изредка. Толпы отдыхающих – остаются где-то в стороне и вовсе не мешают мне, я их просто не замечаю. Я не курортничаю, а работаю. Затворничество – давно привычное для меня поведение и состояние. И – надёжная защита от всевозможных нынешних безобразий. Это не значит, что я изолирован от мира и словно обитаю в какой-то келье. У меня есть семья. Иногда меня навещают друзья и знакомые. Несмотря на моё богемное прошлое, человек я домашний. И привык именно так, в отдалении от суеты,  жить и работать. Стадность – не для меня. Общество – может меня сознательно замалчивать. А если когда-нибудь спохватится – вспомнит обо мне. Моя личная свобода – повсюду со мной. И самим собою остаюсь я в любых обстоятельствах, всегда. Сейчас, из-за коронавирусных запретов и ограничений, как и прочие жители нашего посёлка, нахожусь я на самоизоляции. Выживать поэту – везде непросто. Но выживать – надо. Если сохранён дар. Если, к тому же, есть драгоценная возможность – жить независимо и постоянно работать.

– Говорил ли кто-нибудь, что вы поразительно похожи на Волошина, легенду Коктебеля столетней давности. Как к этому относитесь? Находите ли нечто общее в жизни и творчестве Волошина и Алейникова?

– Разумеется, меня пытались разные люди сравнивать с Волошиным, находить внешнее сходство. Но это – поверхностное суждение. На Волошина я не похож. Если что и есть общее – это половина казацкой запорожской крови и у меня, и у него. Жизнь и творчество – разные. И судьбы – разные.

– Официально объявлено о грядущей реконструкции набережной в поселке. Какие ожидания у вас в связи с этим? Стройплощадка у самого моря – это может быть «всерьез и надолго». Какого памятника не хватает Коктебелю, по-вашему?

– Разговоры о реконструкции коктебельской набережной ведутся давно. И станет ли это реальностью – вопрос. Памятник здесь можно поставить – молодой коктебельской свободе крылатых шестидесятых в условиях советского времени.

– Вы прожили ровно три четверти века. Есть ли у вас любимый вальс, чей размер – тоже три четверти?

– Три четверти века – это много или мало? Надо постараться ещё пожить, чтобы многое высветлилось и прояснилось. Чуковский совершенно правильно говорил, что писателю в России надо жить долго. С возрастом, пусть и с некоторым запозданием, в новом столетии приходят и внимание современников, и понимание. Впрочем, этого было у меня вдосталь и в молодые годы, в среде нашего андеграунда. Тогда меня в Отечестве не издавали. А известность и даже слава – были. Само время было другим. Люди были отзывчивее, доброжелательнее, чем сейчас. Поэтов своих, особенно неофициальных, любили и ценили. И страдальцев – а было у меня в прежнюю эпоху столько сложностей, неприятностей, гонений, что перечислять это не хочется, – на Руси всегда любили и помогали им. Трудной была эпоха – но и хорошего было тогда немало. Есть что вспомнить. Любимых вальсов у меня несколько. Называть их не стану. Перечень их нежданно может и возрасти.

– С высоты своих 75 лет какой совет дали бы нынешним молодым литераторам? Писать «меньше, да лучше», если вновь вспомнить вождя мирового пролетариата?

– Никаких советов молодым литераторам давать не буду. И тем более – учить их жить. Гумилёв однажды сказал Ахматовой: «Аня, если я когда-нибудь кого-нибудь буду учить жить, ты меня сразу же отрави». Он правильно всё понимал. Всевозможные псевдоучителя жизни есть и теперь, к сожалению, да только проку от них нет никакого. И советчиков развелось многовато. Какие-то мастер-классы устраивают. Зачем? Кто их проводит? Они что, звёзды литературы? Это не так. Разве можно кого-то научить писать? Сплошной литературный институт, да и только. На поверку – чушь и бессмыслица. Писать меньше, да лучше, или больше – это уж как у кого получится, насколько дыхания хватит и способностей. Дело не в количестве, а в том, литература это или заурядная писанина.

– Осенью прошлого года навещал вас. Помнится, вы посетовали, что не оцифрован ваш большой личный архив. Какие-то подвижки планируются в этом году?

– Я вовсе не сетовал на то, что не оцифрован мой архив. Говорил я о том, что надо приводить в порядок множество моих неизданных текстов разных лет, стихов и прозы, поступательно перепечатать их, внести в компьютер. На это нужно время. А сделать это могу только я сам. В годы прежних моих бездомных скитаний, в семидесятых, утраты моих текстов были велики и частично невосполнимы. Но внушительный свод этих писаний всё-таки сохранился. Некоторые важные для меня вещи – уцелели. Нередко – чудом. Иногда – знакомые, которые сберегли мои бумаги, уже через десятилетия возвращали их мне. Изрядную часть давних стихотворений и поэм восстановил я по памяти здесь, в Коктебеле, когда у меня открылась вторая память, как я её называю. Так вот, поступательно, собирался весь массив моих текстов, которым пора заняться. В общей сложности – это несколько больших томов. Сожалеть и вздыхать об утраченном – не хочу. И не такое в прежнюю эпоху бывало. Хорошо, что выжил. Жертвы, замечу, полезны. Но не в таком количестве, как у меня. Да что поделаешь! Слава Богу, есть живые свидетельства многолетней моей работы. Понемногу начал разбирать сохранившиеся рукописи. Надеюсь, когда-нибудь издадут хотя бы часть этого добра.

– У вашего покорного слуги есть такие строчки: «Писать стихи со словом «Путин» можно – другой вопрос, кто будет их читать?» Прокомментируете?

– Надо писать такие стихи, которые кто-нибудь, пусть и не сразу же, а через какое-то время, всё-таки будет читать. Хлебников давно сказал об этом в стихотворении «Ещё раз, ещё раз я для вас звезда…»

– В предъюбилейный год у вас было довольно много журнальных публикаций – в «Крещатике», «Интерпоэзии», «Звезде», «Неве», «Детях Ра», «Зинзивере», «Семи искусствах», «Юности», «Слове-Word», «Эмигрантской лире», «Нижнем Новгороде», «Зарубежных записках», «Сибирских огнях», «Камертоне», «Новом свете», «45 параллели», «Сетевой словесности», «Доне»… В новом году не намерены снижать темпа?

– Дело не в темпе. Так нынче получается. Текстов – и стихов, и прозы, – у меня много. При советской власти меня четверть века не издавали на родине. И меня тогда знали, как одного из основных героев нашего отечественного андеграунда и одного из основных авторов самиздата. Нелегко было десятилетиями выдерживать груз множества неизданных произведений. Ведь работал я и в минувшие годы постоянно, несмотря даже на самые сложные обстоятельства. Поэтому пусть теперь, в новом столетии, публикуют мои вещи и в бумажных, и в интернетовских изданиях. Я это заслужил. Читатели у меня – есть.

– В вашей первой подборке-2021 прочел, что вам не дают покоя «затерянные в роздыхе удачи». О чем речь? Какая из этих потерь невосполнима?

– Вы исказили строку моего стихотворения. Надо так: «Сумел бы я и нынче наверстать затерянное в роздыхе удачи – да ей страницы легче пролистать, а быть неизъяснимою – тем паче». Здесь всё понятно. А нечто важное для меня – пусть остаётся тайной.

– Вторая цитата – оттуда же: «Книга есть на земле, что мудрее зеркал». Вопрос мой, возможно, наивен: такая книга – одна-единственная?

– Пусть современники догадаются, что это за книга.

– Бог троицу любит – поэтому процитирую вас в третий раз! Вы рады тому, что «ветер, веющий с полей, наполнит наши кубки над рекою». За что поднимете свой кубок?

– Река, о которой говорю я в этом стихотворении – скифский Пантикапес, теперешний Ингулец. На его берегах, в Кривом Роге, на Украине – моей Великой Скифии – я вырос. За что мне поднимать мой кубок? За то, чтобы

тот бред, который сейчас происходит на Украине, закончился. Мой родной дом в Кривом Роге, дом, где я столько всего написал, полностью разграбили нынешние фашиствующие мерзавцы. Исчезли сотни отцовских картин – а он ведь был замечательным художником. Исчезли многолетние, важнейшие мамины записи – а она была выдающимся педагогом. Пропал весь наш домашний архив – рукописи, письма, фотографии, книги. Вырубили наш сад.

Растащили из дома абсолютно всё. В довершение бесчисленных безобразий – какой-то местный наглый торгаш этак запросто отнял у меня дом, хотя есть на дом и на участок у меня все документы. И никто из земляков, годами усиленно афишировавших любовь и уважение ко мне и к моим писаниям, ничем не помог мне. Один из местных журналистов опубликовал в газете статью «Сохраним для потомков дом поэта», но его призыв не услышали. Так вот родина, руками негодяев, отблагодарила моего отца и меня за то, что мы оба всю жизнь воспевали её в нашем творчестве. Некуда мне теперь ехать. Да и опасно. Мне и в прежние, домайданные годы открыто угрожали расправами. Видимо, считают меня москальским писателем. Хотя, в отличие от местного разношёрстного населения, происхожу я из древнего казацкого запорожского рода. Как и Гоголь, и Алексей Константинович Толстой, и Ахматова, и Нарбут, и Зощенко, и Катаев, и некоторые другие русские писатели. Больше нет былого рая. Всё хорошее из прежних лет, связанное с моей родиной, – осталось лишь в памяти. Даст Бог, я ещё напишу об этом. Недавно один мой земляк прислал письмо с новостями. На Украине вовсю идёт украинизация. С 16 января в сфере обслуживания следует говорить только на мове. С июля запретят издание книг на русском языке. Потом дойдёт очередь до газет. Деградация населения от этого ускорится. И появится ли у людей свет на их пути – вопрос, пока что остающийся без ответа. Горько и тяжело осознавать, что продолжается на Украине сплошное разрушение всего разумного. Когда начнётся созидание? Никто не знает. И всё-таки надежда на это – есть у меня.

– Ощущаете ли такую субстанцию, как «предстихи»? Из чего она состоит?

– Что это за субстанция? Ну и словечко! Может быть, состояние – перед появлением стихов? Состояния такие – бывают разными. Иногда – приходится намучиться, прежде чем напишешь несколько строк. Иногда – почему-то маешься. Иногда – ждёшь, покуда не ощутишь особый зов, не услышишь необходимый, первоначальный звук, за которым потом сама выстроится вся музыка. В любом случае – нужен некий личный опыт, что-то всерьёз пережитое, чтобы возникли стихи.

– Что помогает вам «домолчаться до стихов»?

– Помогает – умение ждать. Давно уже ставшее у меня настоящим искусством.

– Когда стихи написаны, что происходит сразу после этого?

– Мало ли что происходит! Иногда сразу понимаешь, что написал серьёзное, достойное стихотворение. Порой – необходимо какое-то время, чтобы самому понять то, что написал интуитивно, в трансе, в порыве. Бывает – усталость чувствуешь. Но нередко – и радость. Для меня всегда важен сам процесс написания вещи, движение речи. Написанное стихотворение я могу отложить в сторону – и надолго забыть о нём. В нужное время – оно само напоминает о себе. Мыслю я книгами, циклами. Когда я пишу книгу, то живу словно в особом измерении. Свои стихи и прозу я не разделяю. В моей прозе тоже вдосталь поэзии. На то она и проза поэта.

– Как различаете хорошие стихи и не очень? А хорошие и великолепные?

– Для этого есть чутьё. И – опыт.

– Что относите к системе табу в литературе – и искусстве в целом?

– Конечно, есть некоторые табу. Потому что в литературе и в искусстве необходимы порядочность, благородство, человечность. А вседозволенность – сомнительное, уродливое и вредное порождение нашего затянувшегося как бы времени, напрочь лишённое долговечности и ясного, целительного света.

– Давно ли ваш читательский интерес переходил в читательский восторг?

– Мой читательский интерес – весьма избирательный. А мой читательский восторг – довольно редок. С возрастом повышается требовательность – и к самому себе, и к тому, что я читаю.

– Необходимые составляющие поэта – любовь к языку, чувство прекрасного, наблюдательность, отзывчивость. А что ещё?

– Дар.

– Как вы думаете, возможна ли интеграция писательских сообществ – СПР, СРП, СПМ, МСПС, ПЕН-центра и других? Когда, на какой платформе? В конце прошлого года учреждена Ассоциация союзов писателей и издателей, ее возглавил молодой прозаик Сергей Шаргунов, главред журнала «Юность». Каковы ее перспективы, как вы полагаете?

– Наверное, трудно отдельные писательские организации, каждая из которых – словно некое воинское подразделение со своими правилами, интересами, пристрастиями и прочим, объединить в огромное войско. Такое под силу, пожалуй, только лидеру уровня Чингиз-хана. Посмотрим, что получится в итоге. В нашей стране всё бывает. В том числе и чудеса.

– В людях поселился страх заболеть коронавирусом. А какая зараза страшнее – вирусы наживы, равнодушия, бездарности?

– Предательство.

– Лучший способ монетизации литспособностей?

– Не понимаю, о чём вы спрашиваете. Мне, в мои годы, с моими несомненными заслугами перед отечественной словесностью, признанными современниками, за изданные книги и за журнальные публикации никаких гонораров не платят. А если, довольно редко, что-то всё-таки платят – это символические суммы. Живу я в основном на пенсию. Да и то налоговики четыре раза отбирали у меня пенсию за многие месяцы, из-за крохотных гонораров. Приходилось приносить им справки, объяснять, что я нигде не работаю, что я писатель, что это скромные гонорары. На это налоговики заявили, что, если бы я подрабатывал дворником, то пожалуйста, а писателям – не полагается. Вспоминая название одной телепередачи, грустно говорю: такие времена!..

– В списке авторитетов современного общества поэтам отводится «…надцатое» место. Как относитесь к этому?

– На какое бы место современное общество не отодвигало бы поэтов, настоящая поэзия будет жить всегда.

– Что можете простить талантливым коллегам – пьянство, лень, невежество, эгоизм?

–  Я столько всего в жизни прощал моим коллегам, что осталось только обрести ореол святости. Коллеги от этого – не изменились.

– Что любите и что не любите?

– Суровый вопрос. Люблю – то, что люблю. Не люблю – то, что не люблю.

– Насколько сильно ваше чувство азарта?

– В молодости это чувство было мне хорошо знакомо. В зрелые годы стал я более сдержанным человеком.

– Приведите пример своего спонтанного поступка!

– В шестидесятых, в Сухуми, вдруг, чтобы проверить себя на прочность, заплыл в море, в сильнейший шторм. Часа три не мог выплыть. Но чудом выбрался на берег.

– Поэзия это метафоры, неологизмы, афористичность, авторская интонация – а что еще?

– Я уже говорил об этом в одном интервью. Поэзия – это крылатое горение.

– Помечтаем. Приглашает вас президент России и спрашивает, чем помочь. Что ответите?

– Никто никогда никуда меня не пригласит и ничем не поможет. Всю жизнь я надеюсь только на самого себя

– Писательское счастье – это ежедневное вдохновение или любовь миллионов?

– Откуда возьмётся это ежедневное вдохновение? Да ещё и любовь миллионов? Что это за мифическое писательское счастье? Жизнь писателя – это дар, огромный труд, мучения, сомнения, терзания, редкие радости. Это путь, который надо пройти с достоинством, выжить даже в самых сложных обстоятельствах, суметь сохранить дыхание родной речи, продлить её возможности – и, преодолев бесчисленные испытания, всё же победить.

– Какие книги вас изменили в детстве?

– Некоторые книги – помогли мне стать самим собой.

– Представьте: летят в самолете прозаик, поэт, драматург, переводчик, критик. А на всех только два парашюта. Кому бы их выдали?

– Это уже почти анекдот. Пусть все эти литераторы крепко держатся друг за друга и прыгают с двумя парашютами. Авось благополучно приземлятся.

– Почему писателям-профессионалам не платят госстипендию 30 000 в месяц?

– Спросите об этом у властей.

– Приведите пример удачной экранизации. Я бы прежде всего назвал военные истории – «Звезда», «В августе 44-го». А вы?

– Более-менее удачные экранизации были, наверное. Затрудняюсь назвать что-то конкретное.

– Прилепин считает, что Водолазкин достоин Нобеля. А вы так о ком сказали бы?

– Многие понимающие современники считают, что я давно заслужил эту премию. Кстати, осенью мои доброжелатели, среди которых были и серьёзные издатели, снова говорили о том, что надо выдвинуть меня на Нобеля. Если хотят – пусть выдвигают. Ещё в 1996 году были разговоры об этом, даже информация в печати появлялась. Но следует помнить, что эта премия – прежде всего политика. А я политикой никогда не занимался. И вряд ли нобелевский комитет прозреет и дорастёт до понимания моей поэзии и прозы.

– Видите ли вы региональных авторов, способных продолжить ряд классиков – Шукшин, Вампилов, Астафьев, Распутин?

– Таких авторов я не знаю.

– С точки зрения поэта – что такое оптимизация усилий?

– Чьих усилий? В какой области – оптимизация? Расплывчатый вопрос. Надо бы спросить поточнее.

– Современный человек станет абсолютно беспомощен в быту, как только отключат электричество. Вам не страшно думать о такой перспективе?

– Когда в прежние годы в Крыму нередко отключали электричество, я зажигал свечу или керосиновую лампу – и работал. И беспомощным себя вовсе не чувствовал. Хорошую школу прошёл, закалился, полезный опыт обрёл.

– Что чувствуете, когда известные люди становятся героями криминальной хроники? За решетку угодили футболисты Кокорин и Мамаев, актер Ефремов…

– А что я могу чувствовать? Этим людям надо было вести себя по-человечески.

– Если бы встретили сейчас себя молодого, что сказали бы, от чего отговорили бы?

– Ничего не сказал бы – и ни от чего не стал бы отговаривать. Что было – то было. Значит, суждено было сквозь все испытания пройти.

– Графоман – кто говорит: «Пишу не хуже других!» А для вас это кто? Чем опасно сообщество графоманов?

– Они существовали и существуют в любые времена. Говорить о них – нет смысла.

– В известной строчке Заболоцкого «Душа обязана трудиться!» на какое слово ставите ударение?

– Ставлю ударение на всех трёх словах.

– Какие события рифмуются в вашей жизни?

– События в моей жизни и рифмовались, и выглядели белым стихом, и верлибром, и даже прозой.

– Лучший способ распространения стихов – это?

– Написать достойные стихи. А читатели, рано ли, поздно ли, найдутся. Тогда и начнётся распространение.

– Стихи – автопортрет поэта или портрет эпохи?

– Стихи – это прежде всего настоящие стихи. В них – синтез, концентрация всевозможных деталей, примет, компонентов. Именно поэтому в них есть и автопортрет поэта, и портрет эпохи.

– Почему сейчас нет мощных поэтических группировок, какими были СМОГ или «Московское время»?

– Потому что каждому времени – свои песни. «Московское время» мне малоинтересно. Слишком уж оно практичное, пристроенное. А наш СМОГ – это и драматизм, и трагизм, и – в творчестве наиболее одарённых участников нашего содружества – новизна, продлевающая жизнь речи. Следует подчеркнуть, что СМОГ – не какая-то там группировка, с выпивоном, разговорами об искусстве и чтением стихов, а именно творческое содружество.

– Кому из режиссеров доверили бы экранировать вашу прозу?

– Феллини – уже нет. А больше – некому.

– Лучшее начало творческой встречи с читателями – это… ?

– Почувствовать, что тебя понимают.

– Поэтические турниры – профанация поэзии или расширение читательской аудитории?

 – Это разновидность шоу.

– Умножать красоту – единственная задача искусства.

– Почему так вот, с места в карьер, именно умножать? Вначале постарайтесь её сохранить.

– Русский язык стремительно меняется – в него активно приходят заимствования, смайлики, новые грамматические конструкции. К чему это может привести?

– Русский язык универсален и непобедим. Всё он перемелет, всё ненужное отбросит – и выживет. Это основной язык человечества, на основе которого были впоследствии созданы прочие, искусственные языки.

– Писатели идут в политику – скажет ли им спасибо русская литература?

– Литература и политика – разные области. В настоящей литературе – правда. В политике – ложь. Разве за это кто-нибудь скажет спасибо?

– Вопрос о неоднородности культурного зрительского сообщества. В театрах и филармониях аншлаги – в отличие от выставочных залов и мест, где проводятся литвечера. Как приобщить к поэзии театралов?

– Минувшей зимой у меня был творческий вечер в Москве, в Новом пространстве Театра Наций. Большой зал был битком набит людьми. Устроители радовались: аншлаг! И слушали меня замечательно. А после чтения ко мне стояла длинная очередь моих слушателей и читателей, с моими книгами в руках, желающих, чтобы я подписал им книги. Той же минувшей зимой состоялся мой творческий вечер и в музее Зверева, великого художника, давнего моего друга. И снова зал был полон. В последние годы на людях читаю стихи я редко. И читать стало мне трудно. Понимаю, что хотя бы изредка читать стихи людям надо. Хорошо, что есть в наше время и слушатели, и читатели, и знатоки стихов. Поэтому оба вечера стали радостью для меня.

– Ваш самый счастливый год?

– 1962 год. Тогда, в шестнадцать лет, стал я писать стихи, которые были именно моими, сразу же узнаваемыми, полнокровными, наполненными щедрым светом и новизной изъяснения. Их было много. И они доселе не изданы. Но они – живут. И когда-нибудь, надеюсь, будут изданы. Как и прочие мои неизданные вещи разных лет – стихи и проза. Вспомним Бунина: «Молчат гробницы, мумии и кости, – лишь слову жизнь дана: из древней тьмы, на мировом погосте, звучат лишь Письмена. И нет у нас иного достоянья! Умейте же беречь хоть в меру сил, в дни злобы и страданья, наш дар бессмертный – речь».

Первый Президент принятого в Международный ПЕН-клуб в мае 1989 г. Русского (тогда еще Русского советского) ПЕН-центра Анатолий Наумович Рыбаков - известный писатель, автор таких популярных детских книг, как «Кортик» и «Бронзовая птица», а также бестселлеров «Тяжелый песок» и «Дети Арбата».

Вот как вспоминал о создании Русского ПЕН-центра сменивший Рыбакова на посту Президента в 1991 г. Андрей Битов: «В 1988-м был Сеул, мировой Конгресс, на котором было принято всего лишь решение принять нас в семью ПЕН-клуба. В 1989 году, в Маастрихте, было принято окончательное решение — в мае утвердить Русский ПЕН-центр. По желанию Анатолия Рыбакова, он представил делегатам решение Конгресса в Сеуле. Соответственно, он и стал нашим первым Президентом.»

Цитата из резолюции от 9.05.1989 Ассамблеи делегатов 53-го конгресса в Маастрихте (Нидерланды: «Международный секретарь ПЕН-клуба Александр Блок (Франция) выступил с представлением Советского ПЕН-клуба. Затем писатель А. Рыбаков рассказал о целях и истории создания ПЕН-центра в Москве, современном состоянии советской литературы и обратился в Международный ПЕН-клуб с просьбой о приеме Советского ПЕН-центра в Международное сообщество писателей. После выступления Международного Президента Ф.Кинга (Великобритания) вопрос был поставлен на голосование. Делегаты единогласно проголосовали за принятие Русского советского ПЕН-центра.»

И снова воспоминания Андрея Битова: «Сразу возникли чисто советские проблемы - как нас зарегистрировать. Неправительственная, общественная, международная организация — что это такое? Юридического пункта такого нет, значит, нас нет. В заслугу Рыбакову и Горбачеву следует поставить то, что мы были зарегистрированы в порядке исключения как «Русский советский Пен-центр международной ассоциации писателей Пен-клуба.» В заслугу Рыбакова входит также то, что он все-таки помнил, как открывать двери, и мы получили убогое зданьице в изумительном месте Москвы — между Сандунами и Трубной площадью <. ..> К путчу 1991 года мы были все еще живы. В этот момент Анатолий Рыбаков получает некий грант в Штатах и уезжает дописывать очередную книгу, в связи с чем просит переизбрать его. Кандидатур на президента оказалось три. Большинство выбрало меня. Как ни странно, случилось это 19 августа 1991 года.»

А теперь слово самому Анатолию Наумовичу (из интервью, данного Владимиру Нузову): «Мои книги - это история моего поколения. Мое поколение - это дети революции, выросшие на ее идеалах. Но эти идеалы были растоптаны Сталиным уже в 1927 году. А мои сверстники превратились или в лагерную пыль, или погибли на фронтах Великой Отечественной войны. Их могилы раскиданы от Колымы до Берлина. Вместе с ними в могилы ушли их надежды, их убеждения, их песни. В памяти потомков остались только их заблуждения. Все ими сделанное превратилось в пепел, а они сами - в прах.

Конечно, как у всякого старого человека, у меня есть ностальгические чувства. Но это было хорошее поколение! Это были чистые, бескорыстные люди; помните у Маяковского: "И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо". Конечно, они росли в сложное время. Конечно, ряд постулатов, ряд принципов, выдвинутых во время революции и действительных только для революции - о революционной нравственности и тому подобное, владели ими очень долго. Они были бескомпромиссны, нетерпимы к чужому мнению, имели другие недостатки. Но в них было много хорошего. В них было жертвенное начало - они могли принести себя в жертву другим людям, и они думали о других. Когда спорили о "Детях Арбата" - об этом есть книга "Дети Арбата с разных точек зрения", - я отвечал оппонентам: да, сталинизм надо демонтировать, но сохранить социальные завоевания революции! На этой позиции я был, на ней и остаюсь по сей день.»

Книги Рыбакова изданы в 52 странах, общим тиражом более 20 миллионов экземпляров. Многие произведения экранизированы. Он был награжден многими орденами и медалями за участие в Великой Отечественной войне, а также литературными премиями: Сталинской премией второй степени за роман «Водители» (1951), Государственной премией РСФСР имени братьев Васильевых за сценарий фильма «Минута молчания» (1973), орденом Дружбы народов (1981).