Евгений Бень «Этюды московского наблюдателя. Избранные эссе и смыслы»

Евгений Моисеевич Бень (р. 1960), эссеист, публицист и литературовед, автор книг; секретарь Союза писателей Москвы, член Русского ПЕН-центра; в прошлом главный редактор альманах-газеты «Информпространство», а ранее — заведующий отделом литературы и философии журнала «Наше наследие». В его книгу избранного, только что изданную Б.С.Г.- Пресс при поддержке Департамента средств массовой информации и рекламы г. Москвы, вошел ряд материалов более чем за четыре десятилетия. В первый раздел включены эссе и историко-литературные исследования, связанные с Серебряным веком русской литературы, в том числе циклы об А. А. Блоке и В. Ф. Ходасевиче. Второй раздел представлен публицистикой, охватывающей круг проблем отечественной истории и современности. В третьем разделе — воспоминания о друзьях, в том числе таких знаковых личностях, как Р. Ф. Казакова, Г. А. Балл, Г. К. Каменев, и родных, включая генеалогические изыскания. Четвертый раздел состоит из интервью с автором 2010-х годов, отражающих разносторонний характер его деятельности. Многолетний реестр публикаций Е. М. Беня весьма обширен и многообразен. Книгу предваряет предисловие писателя, литературоведа и журналиста П. В. Басинского, а ее выпускающим редактором стал писатель М. А. Амелин.

По словам критика Л. А. Аннинского, прошлое у Беня «дышит горечью и любовью — острее всего в тех пределах, которые охвачены живой памятью». И в пространстве книги автор внимательно вглядывается в прошлое, пытаясь объяснить происходящее в настоящем и иной раз тем самым наметить контуры будущего. Издание адресовано творческим людям и кругу эрудированных читателей.

Недостаточно пары хороших фильмов и нескольких запоминающихся книг, чтобы охватить тему войны, а её осмысление не кончается перечислением исторических фактов. Роман-эпопея члена Русского ПЕН-центра Ханоха Дашевского — это сочетание документальности и эмоциональных описаний судеб людей, оказавшихся в плену военных событий. О том, почему стоит обратить внимание на тетралогию «Рог Мессии» и зачем обращаться к воспоминаниям о трагическом прошлом — в рецензии., опубликованной на Портале СУБКУЛЬТУРА.

Залман Гольдштейн — житель Латвии, успешный выпускник медицинского университета Германии — один из тех, кто принял немецкую культуру как собственную, и от своей семьи ожидал того же. В его доме можно услышать латышский или немецкий, но для традиций предков там места нет. Идиш для Залмана — не более чем жаргон, который он стремится вытеснить, Палестина — страна беспорядков, азиатской пыли и грязи. Спокойный для Латвии 1938 год оказывается для семьи Гольдштейн сплошной чередой досадных неурядиц: у супругов — разлад, который они не решаются обсудить вслух, у шестнадцатилетнего сына, кажется, подростковый бунт: юноша проникся сионистскими идеями и старается навязать свои взгляды младшей сестре. Кроме того, из Палестины то и дело приходят письма с предупреждениями о надвигающейся на Латвию смертельной опасности и уговорами скорее покинуть страну. Однако как поверить таким посланиям, когда на улицах Риги тишь да благодать и, кажется, ничего не предвещает беды?

Ханох Дашевский знакомит читателя с непростыми историями членов семьи Гольдштейн, а также судьбами тех, кого им довелось повстречать. Все они — свидетели одного из самых разрушительных событий мировой истории, чей путь не ограничился Латвией. Вместе с автором читатель перемещается по Прибалтике, бывает на военных фронтах, в советском тылу, в далёкой от потрясений Америке и добирается до Палестины, которая находится под пристальным контролем Британии.

«Рог Мессии» — масштабная и многослойная работа. Это до боли правдивая история, которая бывает жуткой и безжалостной, и в то же время — трепетной и светлой. Героям романа невозможно не верить. Автор описывает людей без прикрас: с душевными терзаниями, которые не покидают их даже тогда, когда смерть кажется привлекательнее жизни, несовершенствами, свойственными человеку, и при этом — со всеми его благодетелями. И от того страшно, что за этими образами — истории реальных людей, которые пострадали совершенно незаслуженно, лишь по факту своего рождения.

Автор также представляет читателю и документальное описание трагического периода: он воссоздаёт разрушительные события Холокоста, великой трагедии еврейского народа, и мрачных историй, родившихся из-за Второй мировой войны. Писатель не скрывает деталей, рассказывает обо всех болезненных фактах так подробно, что даже несмотря на желание поверить, что это лишь художественная выдумка, приходится с ужасом признать: это реальность прошлого. И она побуждает размышлять о природе зла, о том, как ненависть становится движущим рычагом войны. При этом история поражает осознанием, что даже в такие тяжелые времена есть место ценностям, признанным вечными: бескорыстной помощи, дружбе и любви.

Мария Назаренко

На вопрос -, как зарождается исторический роман? Что делать, чтобы сохранить культурную память? И каким образом можно обрести надежду даже в самых сложных ситуациях - отвечает автор романа-эпопеи «Рог Мессии» Ханох Дашевский.

— Тетралогия «Рог Мессии» — это, несомненно, огромный труд, который требует много и физических, и душевных сил. Как Вы решились на создание подобного романа? Как и когда родился замысел?

— Я занимался поэтическим переводом, но чувствовал, что полностью выразить себя и сказать то, что хотел бы сказать, занимаясь переводом других, даже великих поэтов, не смогу. Стал писать собственные стихи, но обнаружил, что мне, поэту-переводчику, не хватает собственного поэтического почерка, да и рамки поэзии тесны. Начал писать и публиковать статьи и эссе, и на каком-то этапе понял, что и этого недостаточно. Что нужно переходить к художественной прозе, но я никогда не писал прозу и, конечно же, сомневался в своих возможностях. Меня поддержала жена, иначе я бы не решился. А замысел — он был у меня, только я и сам не думал, что история отдельно взятой семьи на фоне трагедии войны и Холокоста вырастет в масштабное полотно.

— К каким источникам Вы обращались во время подготовки к написанию книги?

— Больше всего я основывался на живых рассказах, мемуарах и воспоминаниях современников той эпохи. Это ничем нельзя заменить. Без этого материала мне вряд ли удалось бы достаточно правдиво изобразить исторический период. Это лучше и важнее для автора, чем научные источники, которыми я тоже не пренебрегал.

— Каким Вы представляете себе идеальный исторический роман?

— Если кто-то и может такой роман написать, то лишь автор-свидетель или участник событий. Остальным не обойтись без вымысла, и дальнейшее зависит от культуры писателя: либо безудержная фантазия занесёт его в непроходимые дебри, либо он сумеет благоразумно остановиться.

— Что было для Вас самым сложным при работе над «Рогом Мессии»?

— Работать над тем, чтобы читатель поверил писателю. Это и есть самое сложное.

— Для создания образа поэта Йосэфа Цимермана Вы использовали стихи собственного сочинения. Вы писали их специально для романа?

— Большую часть — да. И это крайне непросто. Стихи помогают раскрытию литературного героя. Как писать о поэте, не познакомив читателя с его творчеством? Необходимо, чтобы у него был свой поэтический голос, а кроме того, это должны быть хорошие стихи, стилизованные под эпоху и «подогнанные» под Йосэфа Цимермана. Вот здесь и пригодился мой опыт поэта-переводчика: умение настраиваться на нужную волну и входить в образ, то есть в каком-то смысле перевоплощаться в переводимого автора.

— Что можно предпринять в современных условиях для сохранения культурной памяти о трагических событиях прошлого?

— Я пишу не только о трагедии моего народа, о Холокосте, но и, хочу это подчеркнуть, о войне. Одни называют её второй мировой, другие — Великой Отечественной, и последнее как нельзя лучше отражает суть, ибо в этой войне участвовали все народы СССР. Мне кажется, что в России для сохранения памяти об этой великой оборонительной и освободительной войне делается немало. Я родился после войны, вырос на воспоминаниях и рассказах о ней и, уже приступив к роману, на определённом этапе понял, что писать об ужасе и отчаянии, которые охватили евреев Риги в считанные дни оказавшихся в нацистской ловушке, недостаточно. Необходима широкая панорама: нужно расширить рамки произведения, сделать его многоплановым, включить события, о которых автор считает важным напомнить читателю. И это именно то, что мы должны предпринять для сохранения памяти о героизме и трагизме прошлого: написать об этом.

— Как сохранять надежду, когда обстоятельства кажутся непреодолимыми?

— Трудно давать совет. Катастрофическое для СССР начало войны привело к тому, что еврейское население Литвы и Латвии в считанные дни оказалось между молотом и наковальней: между гитлеровцами и местными коллаборационистами, которые в начавшейся этнической чистке опережали хозяев. Я постарался показать в романе ту атмосферу отчаяния, которая охватила людей, когда они поняли, что поставлены не только вне закона, но и вне самой жизни. И всё же многие из них на что-то ещё надеялись, хотя помочь могло только чудо. «Надежда умирает последней» — затасканное выражение, но верное.

— Некоторые из героев романа предпочитали верить собственным глазам и личным убеждениям, выбирая игнорировать слухи о надвигающейся опасности, из-за чего оказались в сложном положении. Можно ли научиться смотреть за рамки повседневной суеты, чтобы предугадывать подобное?

— Опыт поколений и собственный жизненный опыт, казалось бы, должны были научить, но человеку свойственна инертность, а в случае, когда жизнь устроена — просто нежелание обращать внимание на то, что не вписывается в благостную картину, которую рисует убаюканное достатком и комфортом обывательское мышление. Чтобы выйти за рамки повседневности, нужно остро чувствовать опасность, иметь достаточно сил, чтобы пожертвовать устоявшимся бытом. Есть ещё один момент, который необходимо учитывать. Из довоенной Латвии можно было уехать совершенно свободно куда угодно. Присоединение страны к СССР положило этому конец, тем не менее основная масса еврейского населения вошедших в состав Советского Союза новых западных территорий не ощущала надвигающегося кошмара, полагаясь на непобедимую, как убеждала пропаганда, Красную Армию. Трагедия поражения и отхода советских войск была подлинной трагедией оставшихся без защиты перед лицом неминуемой смерти евреев.

— Какую главную идею Вашей книги Вы бы хотели донести до каждого человека?

— Это лишь на первый взгляд кажется, что книга посвящена исключительно Холокосту. Не менее важным для меня было коснуться событий, происходивших на советско-германском фронте, сказать и показать, что несмотря на ужасы, которые несёт война, есть справедливые войны, когда нет иного выхода, кроме как взять в руки оружие. И эту справедливость, которой предназначено было сокрушить абсолютное зло нацизма, олицетворяла Красная Армия, в которой, кстати, воевало немало евреев. Её ждали, как освободительницу, её призывали, как мстительницу. «Красная Армия отомстит» — кричали люди, прежде чем упасть в расстрельный ров. Я хотел ещё раз напомнить об этом.

— Каким Вы видите своего идеального читателя?

— Я согласен на не идеального тоже, учитывая ситуацию на читательском рынке. Главное, чтобы прочитали. И не потому, что я такой талантливый и здорово пишу, а потому что надо помнить о том, что происходило в те страшные годы. Просто необходимо.

https://sub-cult.ru/literatura/novinki-literatura/14067-roman-epopeya-rog-messii-khanokha-dashevskogo-svidetelstvo-o-nesokrushimom-dukhe

16 сентября в ПЕН-центре на Неглинной состоялась презентация новой книги Петра Образцова «Под маской псевдонима. Кто и зачем скрывает свои имена». Издательство «ЛомоносовЪ» 2023.

Кто только не берет псевдонимы — писатели и актеры, политики и ученые, музыканты, певцы, художники… Перечисление фамилий составит объемную книгу. А число самих псевдонимов — у одного Чехова их около семидесяти — и вовсе не поддается счету. Пётр Алексеевич рассказал о псевдонимах наиболее известных персонажах своей книги – от Пушкина, Гоголя, Фета, Достоевского, Горького, Гайдара до Ленина, Сталина, Молотова и многих других.  Оказывается, ФИО нашего, увы, покойного члена «Дмитрий Александрович  Пригов» - это псевдоним, которым он всегда подписывал свои произведения.

Автор задается вопросом: почему тот или иной человек прячет свое настоящее имя? Истории возникновения псевдонимов следуют одна за другой, и становится ясно: для кого‑то это игра, для кого‑то — способ сказать то, что думаешь, и избежать неприятных для себя последствий. Тема очень интересная, и участники встречи засыпали автора вопросами.

Фотографии Татьяны Варлыгиной с творческой встречи с Петром Образцовым смотрите в официальной группе Русского ПЕН-центра ВКонтакте.

"Духи для роботов и манекенов" - второй сборник прозы члена Русского ПЕН-центра Александра Чанцева, литературоведа-япониста, критика, эссеиста, лауреата Премии Андрея Белого. Сотканное из рассказов, сказок, антиутопий, снов, поэзии и публицистики, повествование словно балансирует между личным дневником, метафизической хроникой и жанром максим. Фрагментарность и афористичность, нередко встречающиеся в экспериментальных текстах и грозящие недосказанностью, в книге Чанцева обретают, однако, и другие, прямо противоположные свойства - неожиданные парадоксальность и глубину, роднящие их с японскими коанами и хайку. В результате постмодернистская поэтика будто перерастает саму себя: за странной манерой письма, наследующей Эмилю Чорану, Эрнсту Юнгеру, Владимиру Казакову и Борису Останину, открывается нечто помимо пересекающихся кодов и дискурсов-тревожная и тревожащая тайна, которая есть "не то, о чем молчат, а то, что не выговаривается".

18 августа 2023 в рамках книжного фестиваля «Китоврас», проходившего в Александрове (Владимирская область), состоялась презентация третьего выпуска литературного альманаха «Александровская слобода» – издания, возглавляемого Евгением Викторовым и выходящего при поддержке Музея Марины и Анастасии Цветаевых (Александов).

Центральным материалом альманаха стала публикация ранее неизвестных фрагментов прозы Анастасии Цветаевой, относящихся к 1914-1915 гг. Рукописи были чудесным образом найдены на чердаке одного из домов Александрова, в котором Анастасия Ивановна квартировала одно время со своим мужем, Маврикием Минцем. Несмотря на плохое состояние, они были расшифрованы, атрибутированы и подготовлены к публикации Станиславом Айдиняном - членом Русского ПЕН-центра, литературным секретарём Анастасии Цветаевой с 1984 по 1993 гг.

На презентации «Александровской слободы» Станислав Артурович рассказал об этих рукописях, упомянув, что они дают великолепное представление об эстетике и мировоззрении, характерных для Серебряного века. Полностью видеозапись презентации можно посмотреть здесь.

В издательстве «ЛомоносовЪ» недавно вышла очень интересная книга Петра Образцова «Под маской псевдонима. Кто и зачем скрывает свои имена».

Кто только не берет псевдонимы — писатели и актеры, политики и ученые, музыканты, певцы, художники… Перечисление фамилий составит объемную книгу. А число самих псевдонимов — у одного Антона Чехова их около семидесяти — и вовсе не поддается счету. Псевдонимом может стать любой типографский знак, обыкновенное многоточие и математический символ. Есть псевдонимы из одной буквы — например, ь или ъ. Но существуют и многосоставные псевдонимы — самый длинный из приводимых в этой книге содержит 288 букв и пять запятых. Словом, эта книга — весьма занимательное чтение. Но в то же время очень серьезное, поскольку автор задается вопросом: почему тот или иной человек прячет свое настоящее имя? Истории возникновения псевдонимов следуют одна за другой, и становится ясно: для кого‑то это игра, для кого‑то — способ сказать то, что думаешь, и избежать неприятных для себя последствий, а для кого‑то сохранить инкогнито — вопрос жизни и смерти.

Вышел новый выпуск литературно-художественного видеожурнала «Вольное слово» – №3 (25) /2023. Этот номер редакция решила полностью посвятить замечательному поэту Андрею Вознесенскому, 90-летие со дня рождения которого отмечается в этом году.

Выпуск открывает авторская страница главного редактора «Вольного слова» Зинаиды Варлыгиной, она читает своё эссе «Поэзия – не только слово» о выставке «Вознесенский. ЕЩЁ», открывшейся в московском Центре Вознесенского этой весной.

На авторской фотостранице художественного редактора «Вольного слова» Татьяны Варлыгиной вы увидите выставку визуальной поэзии Андрея Вознесенского «Вознесенский. ЕЩЁ», познакомитесь с его видеомами, графическими работами, архитектурными проектами и перформансами.

На следующей странице Зинаида Варлыгина читает для вас своё эссе «Мой Вознесенский», после чего мы переносимся в Русский ПЕН-центр, в котором по инициативе редакции «Вольного слова» прошёл вечер, посвящённый 90-летию со дня рождения Андрея Вознесенского.

Приглашённым гостем вечера стал историк Михаил Гершзон, которому посчастливилось в конце 2022 года работать над оцифровкой архива Андрея Вознесенского и Зои Богуславской. Он рассказал о наиболее интересных с его точки зрения документах, показал их фотокопии.

Воспоминаниями об Андрее Вознесенском поделились на вечере члены Русского ПЕН-центра, вице-президентом которого он был много лет: Сергей Шмитько, Рифат Гумеров, Наталья Селиванова, Татьяна Пономарёва, Ольга Ильницкая.

Выпуск доступен для просмотра на официальных страницах «Вольного слова» в социальных сетях:

ВКонтакте: https://vk.com/wall-196285100_528
Яндекс.Дзен: https://dzen.ru/video/watch/64b2b3cdf64ad831eff7e28c
RuTube: https://rutube.ru/video/506c0e8423eb5807b59eab0a31782848/

Приятного просмотра!

В серии ЖЗЛ («Молодая гвардия», 2023) вышла книга Максима Гуреева «Андрей Битов. Мираж сюжета», чему мы, безусловно, очень рады. Андрей Георгиевич Битов – один из основателей нашего ПЕНа и четверть века (с 1991 по 2016 гг.) был его Президентом. В первую очередь Битов, конечно, выдающийся писатель, без его романов «Пушкинский дом», «Человек в пейзаже», «Улетающий Монахов» и других трудно представить современную русскую литературу. Битов ушел от нас совсем недавно, и эта книга является, по сути, первой его биографией. Притом необычной — ее автор, прозаик и режиссер-документалист Максим Гуреев, выстраивает свое повествование как сценарий неснятого Битовым фильма, в который вплетаются цитаты из произведений писателя, воспоминания о нем, голоса современников, рисующие живой и разносторонний портрет памятного многим мастера слова.