Новости

Выступление Людмилы Улицкой во Львове

09-19-2014 просмотры

1 981

Сайт Русского ПЕН-центра публикует речь Людмилы Улицкой на открытии XXI Форума книгоиздателей, проходившего во Львове с 11 по 14 сентября.

(далее…)

«Саметь»: поэма Глеба Шульпякова

09-15-2014 просмотры

1 789

Не рассказ в стихах; не путешествие в прошлое; не настоящее сегодня. Есть что-то другое, что делает поэму поэмой, а не просто большим стихотворением. Но что?

Два года назад я случайно, незапрограммированно очутился в непрошенном, нежданном месте. Четырнадцать километров от Костромы, село Саметь. Берег Волги. Церковь, где служил мой прадед-священник. Дом, в котором жил с женой и дочками. И всё. Я знал, что он погиб перед войной в костромской ЧК, его забрали по доносу. Кроме одной-единственной фотографии (и письма), у нас ничего от него не осталось, даже могилы. Архивы были уничтожены. Какие-то смутные семейные предания и церковь вот стоит. Как написать об этом? Поэма, повторю, не есть рассказ. Не имеет значения складывать события в строки, это не поэзия. Приехал, увидел, подумал… Фотография, на которой… Нет, невозможно. Но и не написать об этом было невозможно тоже.

Есть такой технический фокус, пустить на самотек. Когда заходишь в тупик. Тогда место, на которое время само всё поставит, и будет единственно точным. И я забыл обо всем этом, да тут еще случилось несчастье. И вот Петербург, осень, кладбище, поминки… Снова истории... Чьи-то голоса, реплики. Шум в голове… Ты словно выпадаешь из времени, а когда возвращаешься, пишешь. Драматическая вещь, ведь мы не понимаем значение человека в нашей жизни, пока не потеряем его. На этом история могла бы и кончиться, если бы не написанное. Оно как будто было продолжением. Но чего? И я вспомнил про Саметь. Так неоконченная история фотографии и прадеда нашла свое место.

Не ты пишешь, но тебя пишут, как был точно сказано.
Дело оставалось за кодой.

Потому что поэма всегда не только о прошлом и не только о настоящем. Время не есть они, это иллюзия; проекция субъекта; та же клетка разума. Оно всегда между, а поэма, значит, всегда о промежутке. И сама такой промежуток. Это форма отношения: между настоящим и прошлым. Рама, на которой эти струны натянуты. Их звук и гул. Но любой нисходящий поток в поэме есть одновременно восходящий; значит, не только прошлое/настоящее, но будущее; не память, но Саметь; когда нет времени, остается музыка.

Я помню эту карточку с тех пор,
как помню сам себя.
Она стояла в комнате у мамы.
Вот прадед, отец Сергий:
ряса в горчичной сыпи
— сельский священник.
Вполоборота матушка
(на плече ладонь лодочкой).
Он смотрит прямо, она
чуть в сторону.
Строгие, сухие лица.
И темная портьера за спиной.

Я и теперь помню
каждую складку.

А через месяц —
донос,
арест.
Расстрел.
Поп, священник!
«Украл ведро картошки».
И нитка распустилась.
Не стало матушки Екатерины.
Исчезли поповские дочки.
Разорили церковь.
И только на карточке
ничего
— как будто они
смотрят в другое
будущее.

В наше время
моя мама отыскала их.
Каждый год навещала.
Говорила:
«Поеду-ка я к тетушке из Южи».
«Давно не была я у тетушки из Шуи».
«У тетушек Нины и Ани из Плёса».
«У тетушки из Ки-неш-мы».
Пока последняя из них не умерла.
Так карточка попала к нам.

Я увидел ее снова
совсем недавно,
когда разбирал вещи.
Теперь это было зеркало.
Нос и рот, брови,
глаза и даже его руки
— были моими.
Одно лицо! только
борода и ряса.
Как затемно встали;
переправу и как
тряслись на подводе;
жирных грачей на пашне
и фотографа, который
всё отводил взгляд
— я мог это представить.
Но в тюремном подвале?
Или на допросе
— человека с моим лицом?
Священника?
Нет, нет и нет.
Ведро мерзлой картошки.
Я и теперь слышу,
как она стучит по доскам.

А то село на Волге называлось
— Саметь.

а теперь из уважения к усопшему
прошу всех присутствующих выключить телефоны.

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

(десять часов, а такая темень, и как они живут в этом городе… — нет, здесь все время прямо и налево к воротам — и у цветочного магазина остановите, пожалуйста)

Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

…и лодка вплывает в часовню.

(здесь не надо, вы мешаете, проходите внутрь — простите, а где можно свечку? — цветы, цветы сначала положите)

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

…и лодка тонет в цветах.

— А теперь родные и близкие могут попрощаться с покойным… Так. Прошу вас, мужчины, когда соберут цветы и венки, возьмите в ногах два шурупа, ими надо прикрутить крышку. Там, где голова, пусть возьмут двое. Автобус ждет вас на улице.

..и лодку волокут по кирпичной воде города.

(все почему-то усатые, вы заметили? — и ни одной женщины — пузом чуть венки не свалил ваш батюшка — …а всё мать: музыка, музыка; мог бы стать великолепным физиком — …шестьдесят лет вместе, господи, шестьдесят лет вместе… — кто-то знает, там курить можно?)

«Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны...»

…и лодку выносят на берег.

(а где голова, с какой стороны? — нет, что и говорить, место удобное — ладно, тогда вы здесь, а мы с этой — готовы? — взяли)

«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть...»

…и лодку опускают на дно.

(нет, но почему она не пришла, ведь он столько для нее сделал! — тише, тише — крест, крест давайте!)

…и волны земли захлестывают лодку.
Она тонет.
......................................

(и рюмку, пожалуйста — вот так, а сверху хлеб — какая хорошая фотография — нет, не ждем, давайте без них — у всех налито?)

— Знал он и успех, и творческие взлеты…

(мне тоже водки — вот моя рюмка — всё-всё, достаточно)

— …и предательство учеников. Но всегда был отзывчивым, добрым человеком. Для всех нас, его коллег и учеников, родных и близких это большая потеря.

(а это, я забыла, как называется? — кутья? — да, точно)

— А я хочу выпить за физика. Отец в музыке сделал открытие, потому что у него была голова физика.

(да потому что отказался писать об этой бездари — и всё, двери ему закрыли, вы же знаете, как это у нас бывает — да, независимый был человек, неординарный, неуживчивый — светлая ему память)

— Когда он взял меня к себе, он сказал — я дам тебе отмычку, не нужно таскать всю связку. Но исполнители, вы же знаете — «А зачем мне это?», «Да я лучше по-старому…»

(…я тот год хорошо помню, мы тогда в Петрозаводске жили, а он вдруг уехал в Ленинград — буквально на голое место, и все из-за одной встречи — …но всегда заботился, всегда как отец родной… — да ерунда, говорит мне, твоя книга! успокоил… — военное детство, голод — …и всегда высокую планку, всегда по максимуму — как, вы говорите, имя этой девочки? которая в Венской Опере, ученица? — ...доску на аудиторию мемориальную, заявление прямо завтра же, не тяните — постойте, вы уже уходите? — да — я провожу вас)
......................................

— Следующая остановка Адмиралтейская. До Адмиралтейской троллейбус.

— Они там каждый год собирались. Снимали дом на море, съезжались — тетка из Алма-Аты, дядька из Питера, мы. Мне тогда, правда, всего шесть лет было. Но я помню. На море тогда шторм был, никто не купался. И вдруг дядька — в воду. Куда? Зачем? Через пять минут исчез из виду.

— Билетики берем, передняя площадка — кто без билета?

— Я тогда страшно испугался. Дядя Олег утонул! Кричу. На помощь! А взрослые смеются, вино хлещут. И тогда мой отец…

— Без сдачи? Поищите, может найдется.

…и лодка плывет под землей, плывет над водой.

— …тогда мой отец посадил меня на плечи. Видишь? А что «видишь»? Там только серые волны. Но потом, точно — вот такая, размером с перечную горошину. Перекатывается на волнах. Голова. Исчезла, потом снова. И все ближе, ближе.

«Ибо они унаследуют землю».

— …он возвращался.

..........под Новый год, когда
мы переехали. И вот я очутился
среди гирлянд и ёлок на Кузнецком.
Мне в новый дом хотелось лампу
купить — и я бродил по лавкам.
Но лампы не нашел.
И в сумерках на улицу вернулся.
Утаптывая желтый снег, я шел
к метро, на все вокруг предметы
бросая как бы прощальный,
предновогодний взгляд.
И вдруг увидел вывеску,
книжный магазинчик
— из прошлой жизни
лавку букиниста.

Та же неудобная лестница,
низкая притолока и
пузыри линолеума те же.
Сиротский запах старых книг.
Постой, откуда он возник?
Плешивый, сгорбленный
— от книжных стеллажей
он словно отслоился,
откашлялся и тихо извинился —
а я кивнул и к полкам отвернулся.

Здесь было все, о чем
я в юности мечтал.
По бросовой цене,
почти что даром.
Мне эти книги не скупить
— спасти хотелось.
Тогда плешивая старуха
из-под пустых коробок
вытащила одну.
— Вот, посмотрите.
И протянула мне знакомый томик.
Он раскрылся с хрустом
— точно вчера из печати.
«Давно уже привык я
укладываться рано…»
— пробежал по строчке.
И время отмотало пленку.
Луч солнца упал на парты.
Я услышал скрип паркета
и запах мокрого мела.
Увидел штору;
кремлевскую за шторой башню.
И девушку, которая вот-вот
в аудиторию войдет.

В то время эту книгу
мы читали в очередь.
Зачитанной
она и осталась в памяти.
А эта сорок лет
пролежала нетронутой.
Для жизни, но какой?
Ведь даже старой
у нее не было.
— Ну что, берете?
Эта книга
была похожа на меня:
полжизни позади,
а как будто…
— Да, пробейте.
…и не начиналась.
В ней было обещание
— но чего? И я
нес ее бережно,
как птицу.

...Дни безвременья,
дни солнцеворота!
Когда уходит старый, а другой
еще невидим за речной дугой
— там, на отмели,
где вечная Саметь
летит вниз крестами,
мой вечно молодой дядька
скрипит мокрой галькой
— там, на переправе,
над темной водой
разговаривает с грачами
прадед-священник.
Еще одно усилие, и я
услышу, что он говорит.

Из подворотен
музыка летит.

Станислав Яковлевич Подольский

09-11-2014 просмотры

1 873

Жизнь улыбалась мне всегда, а если и хмурилась, то для моей же пользы.

Родился в сиреневом предвоенном Кисловодске 10 мая 1940 года.

Характер получил, разумеется, от окружающего умеренно-горного ландшафта /если не считать скромного и доброго отца и агрессивно-несгибаемой мамульки/. Путешествовать принялся в нежном возрасте одного года: Ташкент, Самарканд, Бухара, Коканд, Фрунзе /нынешний Бишкек/. Тогда это называлось эвакуацией. Позже выяснилось, что в подкорке где-то засели некоторые черточки и свойства мира Средней Азии: жара и ледяная вода арыков, пески и жажда, размах и скудость, контрасты и безмерное небо.

В 1956 году окончил среднюю школу. Вынес оттуда умение читать, расписываться и знание четырех действий арифметики. Из-за прирожденного тугодумия и рассеянности не усвоил глупостей и заморочек советского воспитания. Немедленно поступил сразу в два вуза: в Новочеркасский политехнический и университет жизни. Последний особо баловал меня впечатлениями: возвращались политзеки с их истерзанной правдой, вернулись после депортации народы Северного Кавказа, немного правды официально просочилось после XX съезда КПСС. Увы, начальство вскоре спохватилось: в 1962 году был очевидцем расстрела рабочего митинга в Новочеркасске. В те же годы приступил к прозе /поэзия подарена врожденно/. Повествование «Свидетель», повесть «Евангелие от Анны» – работы тех лет. В 1965-70 годах, отрабатывая диплом на стройках Воронежа, составил книгу стихотворений «Азъ есмь» – опубликовал в 2001 году.

В 1972 году оказался на Колыме - добровольно-принудительно: чтобы вырваться из слишком «ласковых» объятий КГБ. В 1973 году поступил в Дальневосточный университет на филфак, как выяснилось, напрасно: ничего особенно нового там мне не сообщили.

В 1975 году возвратился в Кисловодск.

За 50 лет литературной работы издал 18 книг стихотворений, 8 книг прозы. Результаты неутешительные: над огранкой булыжника моей «личности» трудилось все человечество: от Афанасия Фета до Уолта Уитмена, от пращура царя Давида до младшего брата и современника Иосифа Бродского - и каковы результаты? Увы мне, увы...

Основные публикации:

1. «Озябший меридиан - 2», стихи молодых северян, Магадан, 1977 г.

1. «Юг и Север», книга стихотворений. Ставрополь, 1982 г.

1. «Весенняя мастерская», книга ранних стихотворений. Ставрополь, 1982 г.

1. «Древо дороги», книга стихотворений, Ставрополь, 1986 г.

1. «Пылает синяя гора», книга стихотворений, Ставрополь, 1991 г.

1. «Евангелие от Анны», повесть в сб. «Месяц кукушки», Ставрополь, 1991 г.

1. «Времена души», книга стихотворений, Новопавловск, 1994 г.

1. «Свободные стихи», книга стихотворений, Новопавловск, 1994 г.

1. «Дождливое воскресенье», книга стихотворений, Новопавловск, 1996 г.

10. «Бездомная молния», книга стихотворений для юношества, Новопавловск, 1991 г.

10. «Житие незнаменитого человека», повести, Ставрополь, 1999 г.

10. «Живая тишина», книга стихотворений, Ставрополь, 1998 г.

10. «Зеленая провинция», книга свободных стихотворений, Ставрополь, 2000г.

10. «Азъ есмь», стихи 60-70г., Новопавловск, 2001 г.

10. «Свидетель», повести и радиопьеса, Ставрополь, 2001 г.

10. «Подземная река», избранные стихотворения, Новопавловск, 2003 г.

10. «Записки на песке», листки из дневника, Кисловодск, 2003 г.

10. «В дождливых зеркалах», повесть, рассказы, притчи, Кисловодск, МИЛ, 2006 г.

19. «Борис Леонидович Пастернак, жизнь и творения», Кисловодск, МИЛ, 2005 г.

20. «Новочеркасск - 62» (очерк); «Свидетель» (радиопьеса) в сб. «Вегетарианская

эпоха», Антология выстаивания и преображения, М. Независимое издательство

«ПИК», 2003 г. Составитель Г. Померанц.

21. «Новочеркасск - 1962...» /Кисловодск, МИЛ, 2011 г./, сборник материалов, посвящённый Новочеркасскому расстрелу рабочего митинга в 1962 г.

22. «Нагорная страна», книга стихотворений /Кисловодск, МИЛ, 2012 г./

23. «Дикий полёт», книга стихотворений / Кисловодск, МИЛ, 2009 г./

24. «Синева», книга стихотворений / Кисловодск, МИЛ, 2010 г./

25. «Огни», книга стихотворений / Кисловодск, МИЛ, 2011 г./

26. «Облачный стрелок», шпионский детектив / Кисловодск, МИЛ, 2012 г./

27. «Я наизусть читаю этот лес», поэтический сборник / Нальчик,

ООО «Тетрограф», 2012 г./

28. «Дождь», книга стихотворений /Кисловодск, МИЛ, 2013 г./

29. «Старые сосны», книга стихотворений /Кисловодск, МИЛ, 2014 г./

30 «Зелёные скрипки», стихотворения для юношества /Кисловодск, МИЛ, 2014 г./

Андрей Анатольевич Новиков-Ланской

09-11-2014 просмотры

1 959

Андрей Анатольевич Новиков-Ланской — поэт, прозаик, публицист, филолог, художник.

Родился в 1974 году в Москве. Закончил филологический факультет МГУ имени Ломоносова. Кандидатская и докторская диссертации посвящены творчеству Иосифа Бродского. Президент Международного Пушкинского Клуба.

Заведующий кафедрой политической и деловой журналистики Академии при Президенте РФ. Главный редактор журнала «Охраняется государством». Ведущий еженедельной итоговой программы на радиостанции «Коммерсант-FM». Вице-президент Международной евразийской академии телевидения и радио. Член Союза журналистов России.

Автор книг:

Поэтология Иосифа Бродского. – М.:Макс-пресс, 2000.

Кто против нас? – М., 2003.

Аристократ.– М.: ОЛМА-Медиа, 2007.

De Excelsis / Сонеты к Августу. – M.: ОГИ, 2011.

Хранители наследия.– Москва-Париж: Aurora Expertum, 2012.

Зимние грозы.– М.: ОГИ, 2013.

Москва в пространстве. – М.: Aurora Expertum, 2013.

Ссылки:

Страница в «Википедии»

Страница в Facebook